Сила государства не определяется простым принятием закона, действующего как средство предупреждения негативного поведения его граждан, но и как средство адекватного реагирования на проявления такого поведения. Она проявляется в первую очередь тогда, когда принятый закон действует, может быть применен, исполнен. Время введения закона в действие и возможность применения установленных в нем положений не должны расходиться в сроках, и уж, тем более, сроки применения положений закона (введения их в действие) не должны переноситься, да еще и неоднократно [1]. Ведь это прописная истина: действует лишь тот закон, который может быть исполнен. Невозможность исполнения закона – признак болезни и бессилия государства.

В России время показало, что заявленные законодателем периоды введения в действие отдельных норм УК РФ переносились на другое время не единожды, а наказание в виде ареста и сегодня не введено в действие [5; 6; 8]. Однако арест отражается как одно из альтернативных наказаний в санкциях многих норм статей Особенной части УК РФ, в том числе и в санкциях недавно введённых в УК РФ норм, например в санкции ч. 3 ст. 137 УК РФ, устанавливающей уголовную ответственность за «незаконное распространение в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях информации, указывающей на личность несовершеннолетнего потерпевшего, не достигшего шестнадцатилетнего возраста, по уголовному делу, либо информации, содержащей описание полученных им в связи с преступлением физических или нравственных страданий, повлекшее причинение вреда здоровью несовершеннолетнего, или психическое расстройство несовершеннолетнего, или иные тяжкие последствия». Эта норма была включена в УК РФ Федеральным законом от 28.12.2013 № 432-ФЗ.

В России с момента принятия УК РФ и до сегодняшнего дня наблюдается прогрессирующая регулярность принятия законов и отдаления времени их применения на разные сроки. Подобная практика воспринимается и другими странами. Так, в Республике Казахстан Уголовный кодекс вступил в действие с 1 января 2015 г., а ст. 45 (о наказании в виде ареста); ст. 48 (о конфискации имущества); ст. 287 (в части положений о распространении на лиц, имеющих разрешения органов внутренних дел на хранение и ношение огнестрельного бесствольного, газового оружия с возможностью стрельбы патронами травматического действия) в соответствии со ст. 467 УК РК «О введении настоящего Кодекса в действие и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Республики Казахстан» прогнозируется ввести в действие с 1 января соответственно 2017, 2018 и 2016 годов.

Следует заметить, что на протяжении почти 20 лет постоянно реформируемый УК РФ не может решить поставленные перед ним задачи. Это в значительной степени обусловлено противоречивым характером вносимых в него изменений. Порою нормы в течение полугода сначала утрачивают силу, а затем возвращаются под другим номером в изменившейся в соответствии с требованиями времени редакции, например ст. 129 и 128.1 УК РФ о клевете. Это дезориентирует правоприменение [2]. Сегодня можно констатировать, что указанные ситуации принятия законов, объявления утратившими силу тех или иных его положений, переноса времени введения их в действие и другие связаны с недооценкой значения обстоятельного, комплексного, предварительного профессионального обсуждения принимаемых законов. Ведь ясно, что применение уголовного наказания напрямую зависит от социально-экономического обеспечения порядка и условий его исполнения, требующих больших финансовых затрат, которые могут возмещены и с большой вероятностью прибыли при интенсивном развитии производства в стране. Перед принятием закона, в процессе подготовки его проекта все это можно просчитать, но у нас вносимые законодателем изменения и дополнения в УК РФ не проходят должного обсуждения и критикуются пост-

скриптум.

Убеждена, что заложенная с принятием УК РФ практика введения отдельных его норм в действие через годы, а порою и десятилетия, должна изжить себя. Сначала следует подготовить законопроект, затем провести мероприятия по обеспечению реализации соответствующих его положений и только после этого принимать закон и вводить его в действие. Напомним, что когда УК РФ 1996 г. был введён в действие (с 01.01.1997), ряд его положений о применении отдельных видов наказаний прогнозировалось вводить в действие поэтапно, по мере создания условий для их исполнения. Так было с наказаниями в виде обязательных работ, ареста и ограничения свободы. Как уже отмечалось, наказание в виде ареста до сих пор не введено в действие, так как не созданы арестные дома; обязательные работы стали применяться с января 2005 г., а ограничение свободы было введено в действие в январе 2010 г., то есть более чем через десять после принятия УК РФ и с совсем иным, чем изначально было прописано в ст. 53 УК РФ, содержанием. В то же время все эти виды наказаний устанавливались в санкциях статей Особенной части УК РФ с момента его принятия. Заметим, из содержания часто переиздаваемых текстов УК РФ в новой редакции не ясно, что, например, арест еще не введен в действие. Законодатель просто умалчивает об этом и продолжает включать арест в санкции статей УК РФ.

Подобный подход к принятию законов прочно вошел в практику законодательных органов России. Так, Федеральным законом Российской Федерации от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ в УК РФ в качестве основного наказания включены принудительные работы, соответствующие положения о принудительных работах включены и в уголовно-процессуальное, и в уголовно-исполнительное законодательство. Этому наказанию отводится роль существенного снижения численности осужденных в исправительных учреждениях. Однако всестороннего комплексного продуманного обсуждения возможности применения принудительных работ не проводилось ни с позиций экономических затрат на подготовку условий его исполнения, ни в аспекте соответствия теории уголовного права о содержании, порядке назначения и отражения в санкциях норм Особенной части уголовного закона. Именно поэтому введение в действие данного наказания было отложено сначала до 1 января 2013 года, затем до 1 января 2014 года, а впоследствии и до 1 января 2017 года. Правильно заметил профессор В.И. Селивёрствов, что каких-либо «заслуживающих доверия аргументов введения в действие принудительных работ в установленный срок не имеется, наоборот, международная и внешнеэкономическая обстановка не дает оснований для надежды выделения дополнительных ресурсов на развитие уголовно-исполнительной системы России» [4]. В сложившихся социально-экономических условиях исправительные центры для отбывания принудительных работ в пределах территории субъекта Российской Федерации, в котором лицо проживало или было осуждено, к январю 2017 г. вряд ли будут созданы.

И всё-таки во избежание ошибок в будущем выделим несоответствие законодательного описания принудительных работ правовой доктрине. Рассматриваемое наказание задумано законодателем как основное, альтернативное лишению свободы. В соответствии со ст. 53¹ УК РФ суд может заменить принудительными работами уже назначенное виновному в преступлении лицу наказание в виде лишения свободы на срок не более пяти лет за преступление небольшой или средней тяжести либо за совершение тяжкого преступления впервые, если придет к выводу о возможности его исправления без реального отбывания лишения свободы. В случае уклонения осужденного от отбывания принудительных работ они снова заменяются лишением свободы из расчета один день лишения свободы за один день принудительных работ.

Заметим, что в соответствии с теорией уголовного права основные наказания назначаются судом самостоятельно [3, 7] и не требуют замены на момент их назначения другим видом наказания. Только при постановлении об условном осуждении (условном отбытии назначенного наказания) или при отсрочке отбывания наказания (ст. 73, 82 УК РФ) суд сначала назначает наказание, а затем постановляет об его условном или с отсрочкой исполнении, а в случаях неисполнения осужденным поставленных ему условий суд может вынести решение об отмене условного осуждения или отсрочки отбывания наказания и исполнении первоначально назначенного судом наказания. Но ни условное осуждение, ни отсрочка отбывания наказания не являются наказаниями, они не содержатся ни в ст. 43 УК РФ, ни в санкциях статей Особенной части УК.

Представляется, что и принудительные работы, если оставлять этот вид наказания в качестве основного, должны назначаться сами по себе и содержаться в санкциях статей Особенной части УК РФ как альтернатива всем другим, включенным в соответствующую санкцию видам наказаний. Но уж если законодатель установил вышеупомянутый порядок назначения принудительных работ, то в содержании санкций статей особенной части уголовного закона это наказание должно следовать после лишения свободы, а никак не перед ним. Мы же наблюдаем обратное, сначала в перечне альтернативных наказаний устанавливается наказание в виде принудительных работ, а затем «или лишение свободы». Причем в санкциях большинства норм УК РФ наказание в виде лишения свободы установлено как альтернатива принудительным работам «на тот же срок» (например, санкции ст. 106–109, 168, 212¹, ч. 1 ст. 213, ст. 240¹, 354¹ и многие др.). В отдельных статьях срок лишения свободы установлен либо меньший, чем принудительные работы, и отражен в санкциях соответствующих статей (наказывается «…принудительными работами на срок до пяти лет… либо лишением свободы на срок до трех лет» (ч. 1 ст. 290); «принудительными работами на срок до трех лет либо лишением свободы на срок до двух лет (ч. 1 ст. 291)»); либо больший («принудительными работами на срок до пяти лет либо лишением свободы на срок до шести лет; принудительными работами на срок до пяти лет либо лишением свободы на срок до восьми лет» (ч. 2 и 3 ст. 234¹ УК РФ, ч. 2 ст. 185³, ч. 2 ст. 205² и др.)).

В санкции ряда статей включают между принудительными работами и лишением свободы другое наказание: «…либо исправительными работами на срок до одного года, либо принудительными работами на тот же срок, либо арестом на срок до трех месяцев, либо лишением свободы на срок до одного года (ст. 157); либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до четырех месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет» (ч. 1 ст. 158 УК РФ, ч. 1 ст. 286¹ и др.)». В действительности на сегодняшний день за ряд преступлений, в санкциях статей за совершение которых в качестве основных наказаний установлены штраф, либо принудительные работы, либо арест, либо лишение свободы, реальной альтернативой лишению свободы оказывается штраф (например, санкции ст. 205², 282² и др.). К примеру, за склонение, вербовку или иное вовлечение лица в деятельность экстремистской организации (ч. 1.1 ст. 282²) установлены основные наказания в виде штрафа в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо принудительных работ на срок от одного года до пяти лет, либо лишения свободы на срок от двух до шести лет. Поскольку принудительные работы не введены в действие, то у суда остаётся выбор между штрафом и лишением свободы. Пределы суммы штрафа для лица, склоняющего или, тем более, вербующего другое лицо к деятельности экстремистской организации, вполне приемлемы. Согласно проведенным нами опросам судей, наказание в виде штрафа с учетом курса уголовной политики на гуманизацию, а в действительности на сокращение числа осужденных в исправительных учреждениях, назначается лицам, способным его оплатить. Санкция ч. 3 ст. 170¹ (Фальсификация единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета) и вовсе в качестве основных наказаний предусматривает принудительные работы на срок до пяти лет либо лишение свободы на срок от трех до семи лет, следовательно, у суда нет выбора, какое назначать наказание.

Разные подходы к построению санкций, включающих наказание в виде принудительных работ и лишения свободы, в принимаемых законах свидетельствуют о поверхностном отношении законодателя к положениям общей части им же принятого уголовного закона. Представляется, что во всех санкциях статей особенной части уголовного закона в соответствии с положениями ст. 53¹ УК РФ наказание в виде принудительных работ должно отражаться только после лишения свободы и таким образом: «…лишением свободы на срок… либо принудительными работами». Принудительные работы в соответствии с ч. 4 ст. 53¹ назначаются на срок от двух месяцев до пяти лет, а ч. 2 этой же статьи устанавливает максимальный пятилетний предел срока лишения свободы, при котором возможно применить принудительные работы. Согласно закону срок принудительных работ не зависит от срока назначенного лишения свободы (в пределах пяти лет) и устанавливается судом по его усмотрению.

Заметим также, что если не внести соответствующие изменения в санкции ряда статей УК РФ, то наказание в виде принудительных работ невозможно будет назначить за некоторые преступления и в 2017 г. по причине отсутствия в них наказания в виде лишения свободы. К примеру, из семи статей, предусматривающих ответственность за мошенничество, принудительные работы, установленные в частях первых ст. 159–159.6 УК РФ, можно будет назначить только в случаях осуждения лица по частям первым статей 159 и 159.4. То же можно заметить и в санкциях частей первой и второй статьи 200¹ «Контрабанда наличных денежных средств и (или) денежных инструментов», введенной в УК РФ ФЗ от 28.06.2013 № 134-ФЗ.

В постоянном реформировании уголовного закона, ориентированном на решение прагматической задачи сокращения численности «тюремного населения», четко прослеживается разногласие между исторически сложившимися теоретическими основами права, приемами законодательной техники и отражением их в норме права. Ответы на криминальные вызовы в уголовном законе необходимо отражать адекватно, грамотно и понятно, они не должны усложнять работу правоприменительных органов.

К примеру, за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности» (ст. 205.3) и за создание террористического сообщества, а равно руководство террористическим сообществом (ч. 1 ст. 205.4) установлены в качестве основных наказаний лишение свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет или пожизненное лишение свободы. Вышеупомянутые составы преступлений относятся к усеченным составам «угрозы опасностью». Законодатель установил ответственность за подобные преступления в целях предупреждения совершения тех преступлений, к которым осуществляется приготовление, а также для возможности назначения лишения свободы на определенный срок по правилам назначения наказания по совокупности преступлений или совокупности приговоров. Однако за оконченные преступления, к которым при совершении вышеупомянутых преступлений осуществляется приготовление, например, за захват или удержание лица в качестве заложника, повлекшие умышленное причинение смерти человеку (ч. 4 ст. 206 УК РФ), или за угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, сопряженные с совершением террористического акта либо иным осуществлением террористической деятельности, также в качестве основных наказаний установлены лишение свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет или пожизненное лишение свободы. Если следовать закону и теории ответственности за неоконченное преступление, то максимальное наказание за приготовление к преступлению не должно превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей особенной части уголовного кодекса за оконченное преступление, в нашем примере – десяти лет. Пусть в данном конкретном случае речь идет об оконченных составах, сформулированных как усеченные, и повышенной опасности готовящихся преступлений, следуя элементарному правилу, минимальный срок лишения свободы не должен быть выше 10 лет, а максимальный – выше 15 лет. Хотя, если преследуется цель исключения применения условного осуждения, минимальный срок наказания за эти преступления можно установить и в восемь лет и два месяца. Два месяца, а не меньше следует добавить к восьми годам, принимая во внимание минимальный срок наказания в виде лишения свободы. Заметим, что санкция за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 205, то есть за реальное совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, а также угрозу совершения указанных действий в тех же целях, устанавливает пределы наказания в виде лишения свободы от восьми до пятнадцати лет.

Изменениям и дополнениям подвергаются виды мер уголовно-правового характера, их содержание, правовая природа, вносятся изменения в редакции названий статей, их диспозиции; изменяются санкции статей Особенной части УК РФ, вводятся новые статьи со значками 1, 2, 3, 4, 5, 6, а вопросы об их действии с позиций правоприменения не учитываются. Правоприменительные органы в растерянности пересматривают дела, ищут выход из сложившейся ситуации. Затягивается рассмотрение дел.

Законодательные нормы надо конструировать так, чтобы их просто можно было применять. Ясно же, что если бы во всех случаях нарушения закона виновные несли установленную в нем ответственность, количество правонарушений существенно снизилось.

Пристатейный библиографический список

1. Крижус И.К. Механизм введения нормативного правового акта в действие // Образование и право. 2014. № 1–2 (53–54). С. 41–45.

2. Потоцкий Н.К. Уголовно-исполнительная система в реализации функций российского государства // Правовая инициатива. 2014. № 1. С. 20.

3. Российское уголовное право. Общая часть: учебник для вузов. Т. 1. / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. 2-е изд. М.: ПРОСПЕКТ, 2007. С. 351.

4. Селивёрстов В.И. Уголовно-исполнительная политика: мифы и реальность // Современные проблемы уголовной политики: материалы V Международной научно-практической конференции (3 октября 2014 г.). Т. 1. Краснодар, 2014. С. 87.

5. Смоляров М.В. Реформирование пенитенциарной системы России в начале XIX в.: от идей Екатерины II до попытки их воплощения во время правления Александра I // Правовая инициатива. 2014. № 3. С. 5.

6. Травочкина С.Ю. Cтановление лишения свободы как вида уголовного наказания в отечественном праве // Образование и право. 2014. № 3–4 (54–55). С. 144–151.

7. Уголовное право России: учебник. Т. 1. Общая часть / под ред. А.Н. Игнатова, Ю.А. Красикова. М.: НОРМА, 2008. С. 369.

8. Шахбанова Х.М. Проблемы назначения наказаний в отношении несовершеннолетних // Образование и право. 2014. № 3–4 (54–55). С. 114–119.

References (transliterated)

1. Krizhus I.K. Mehanizm vvedenija normativnogo pravovogo akta v dejstvie // Obrazovanie i pravo. 2014. № 1–2 (53–54). S. 41–45.

2. Potockij N.K. Ugolovno-ispolnitel’naja sistema v realizacii funkcij rossijskogo gosudarstva // Pravovaja iniciativa. 2014. № 1. S. 20.

3. Rossijskoe ugolovnoe pravo. Obshhaja chast’: uchebnik dlja vuzov. T. 1 / pod red. L.V. Inogamovoj-Hegaj, V.S. Komissarova, A.I. Raroga. 2-e izd. M.: PROSPEKT, 2007. S. 351.

4. Selivjorstov V.I. Ugolovno-ispolnitel’naja politika: mify i real’nost’ // Sovremennye problemy ugolovnoj politiki: materialy V Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii (3 oktjabrja 2014 g.). T. 1. Krasnodar, 2014. S. 87.

5. Smoljarov M.V. Reformirovanie penitenciarnoj sistemy Rossii v nachale XIX v.: ot idej Ekateriny II do popytki ih voploshhenija vo vremja pravlenija Aleksandra I // Pravovaja iniciativa. 2014. № 3. S. 5.

6. Travochkina S.Ju. Ctanovlenie lishenija svobody kak vida ugolovnogo nakazanija v otechestvennom prave // Obrazovanie i pravo. 2014. № 3–4 (54–55). S. 144-151.

7. Ugolovnoe pravo Rossii: uchebnik. T. 1. Obshhaja chast’ / pod red. A.N. Ignatova, Ju.A. Krasikova. M.: NORMA, 2008. S. 369.

8. Shahbanova H.M. Problemy naznachenija nakazanij v otnoshenii nesovershennoletnih // Obrazovanie i pravo. 2014. № 3–4 (54–55). S. 114–119.