Правосудие и правоохранительная деятельность в евразийском пространстве

Оспанов Е.А.

Роль судебной практики в оценке правовой системы общества

В статье на основе анализа научных работ формулируется авторская позиция по вопросу о значении судебной практики для правовой системы общества.

Ключевые слова: судебная практика, прецедент, источники права.

Ospanov E.A.

Judicial practice role in an assessment of legal system of society

In article on the basis of the analysis of scientific works the author’s position on value of judicial practice for legal system of society is formulated.

Keywords: judicial practice, precedent, right sources.

В науке правовая система общества нередко определяется как «конкретно-историческая социальная реальность, находящаяся в сложных взаимосвязях и взаимодействии с другими частями данного общества: с определёнными экономическими отношениями, государством, моралью, культурой – всем комплексом социальных институтов и ценностей»[1]. Она отражает закономерности исторического развития общества. Её основным, базовым элементом выступает право. Понятие правовой системы позволяет комплексно исследовать различные правовые явления, характеризует их взаимосвязи и уровень развития. Оценка правовой системы складывается на основе анализа всей совокупности факторов, определяющих правовые процессы и взаимосвязи в рамках общества.

Одним из элементов, позволяющих дать оценку правовой системы общества, является складывающаяся юридическая практика, включающая в себя юридическую деятельность и накапливаемый опыт в правовой сфере. Конечно же, её формирование во многом обусловлено качеством самого права (в первую очередь позитивного, формируемого в государстве путем правотворческой деятельности). В неменьшей степени её характеризует и правоприменительная сфера, в частности, складывающаяся судебная практика. При исследовании данного вопроса нужно учитывать и факт неоднородности правовых систем. Исходя из некоторой общности, они объединяются в правовые семьи, которые имеют определённые схожие черты нормативного, функционального и идеологического характера. Одним из критериев является характеристика основных источников права. В странах англо-саксонской правовой семьи в качестве таковых выступают прецеденты. Иное значение имеют судебные решения в странах континентальной правовой семьи. Тем не менее, нельзя отрицать влияния судебных актов на право, его формирование и действие.

Интересной представляется позиция, высказанная А.В. Хованской. Она подчёркивает взаимосвязь судов, права и политики, прослеживая статическое и динамическое измерение прав. «В статической правовой системе источник норм всегда лежит вне системы практических повседневных правоотношений. Её формально-правовая универсальность существует как монолитное единство. …В динамической системе источник норм часто лежит внутри, в обычном взаимодействии правовых акторов. …Статическая система толкует «пустые углы» правовой сферы как позитивно нерегулируемые «пробелы в законодательстве», что требует принятия очередных актов, которое может привести к «чрезмерности законодательства». В динамической же системе не существует пробелов. …В ней закон может быть принят только в процессе реализации права (практика), а в статической законы принимаются как парадигматическое явление, а реализация наблюдается уже после принятия закона»[2]. Немаловажная роль в динамических правовых системах отводится именно судебной практике. При этом автором подчёркивается активность человека в правовой сфере, необходимость использования потенциала самоуправления общества. С данной позицией можно согласиться. Действительно, в процессе применения права судами выявляются несовершенства правового регулирования, судьи сталкиваются с «живыми» правоотношениями во всем их многообразии и разрешают возникающие споры и конфликты.

В то же время было высказано мнение, что «судебный прецедент не может быть полноценным источником права. Он не должен устанавливать первоначальные нормы, вносить дополнения и исправления в общие нормативные предписания. Его роль чисто служебная, вспомогательная – конкретизировать в процессе толкования юридические нормы с учётом данной обстановки в рамках применения права»[3]. Таким образом подчёркивается необходимость существования позитивного права.

На наш взгляд, обе точки зрения являются обоснованными, но их не нужно абсолютизировать. Необходимо учитывать, что правовые явления многофакторны, обусловлены различными социальными, политическими, экономическими и идеологическими условиями. Ведь право, закреплённое в официальных источниках, не может существовать без опоры на реально складывающиеся общественные отношения, без того, чтобы отражать их. В свою очередь последние не получат должной упорядоченности, стабильности, единства как минимум базовых, отправных начал в регулировании при отсутствии права. Поэтому и в динамических системах будет существовать необходимость закрепления определённого единства, складывающегося в процессе взаимодействия участников общественных отношений.

Качественный уровень развития общества может выступать критерием рассмотрения судебной практики, её значения в рамках правовой системы. В обществе, которое можно охарактеризовать как гражданское, государство не будет выступать как «творец» права, единственный его источник. Активное участие в процессе правообразования будут принимать частные субъекты, различные социальные институты. Одним из средств выявления и согласования общественных и частных интересов будет являться судебная практика, в которой позитивное право будет находить основу для своего развития. При неспособности общества осуществлять подобное самоуправление в силу своей «незрелости», обусловленной историческим развитием на определённом этапе, основной акцент в правотворчестве будет смещен в область деятельности государства. Если же государство слишком «рано» устраняется из отдельных сфер, оставляя их на саморегулирование «незрелого» общества, то вместо самоуправления мы получим произвол в общественных отношениях. В последнем случае судебную практику можно будет рассматривать как критерий эффективности работы правотворческих субъектов, их способности своевременно, полно и непротиворечиво урегулировать общественные отношения, исходя из потребностей общества.

Пристатейный библиографический список

1. Алексеев С.С. Общая теория права. – М., 1983. – Т. II.
2. Алексеев С.С. Общая теория права.  – М., 2009.
3. Хованская А.В. Суды в динамической правовой системе: потенциал самоуправления общества // Известия вузов. Правоведение. – 2004. – № 1.

Статья публикуется по результатам конкурса работ, представленных на международную научно-практическую конференцию «Актуальные проблемы совершенствования законодательства и правоприменения».

[1] Алексеев С.С. Общая теория права. – М., 2009. – С. 84.

[2] Хованская А.В. Суды в динамической правовой системе: потенциал самоуправления общества // Известия вузов. Правоведение. – 2004. – № 1. – С. 179–180.

[3] Алексеев С.С. Общая теория права. – М., 1983. – Т. II. – С. 88.

Исаева Т.В.

Значение судебной практики в системе источников гражданского права Российской Федерации

В статье на основе анализа нормативных актов и постановлений Пленума ВС РФ и ВАС РФ рассматриваются вопросы о значении судебной практики в системе источников отечественного гражданского права.

Ключевые слова: судебная практика, источники права, источники гражданского права.

Isayeva T.V.

Value of judicial practice in system of sources civil law of the Russian Federation

In article on the basis of the analysis of regulations and Resolutions of Plenum of Supreme Court of Russian Federation and Highest Arbitral Court of Russian Federation considers questions of value of judicial practice in system of sources of domestic civil law.

Keywords: judicial practice, right sources, sources of civil law.

Вопросы о роли и значении судебной практики для гражданского права и месте судебной практики в системе источников гражданского права РФ не имеют однозначного выражения в правовой доктрине и законодательстве[1]. Для анализа вышеуказанных вопросов необходимо исследовать научную среду и законодательство в поиске существующих подходов к пониманию судебной практики.

Правовые основы роли и значения судебной практики определяются ст. 126, 127 Конституции РФ.

«Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики»[2].

«Высший Арбитражный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по разрешению экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики»[3].

Помимо конституционных положений правовое регулирование судебной практики осуществляется через Федеральный конституционный закон

от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» (в частности, ст. 6, 19, 23), Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» (ст. 9 и 14), Федеральный конституционный закон от 28.04.1995 № 1-ФКЗ (ред. от 30.04.2010) «Об арбитражных судах в Российской Федерации» (ст. 9 и 10) и другие нормы указанных законов.

Из вышеуказанных норм следует, что полномочиями по формированию судебной практики обладают Высший Арбитражный суд РФ и Верховный Суд РФ через пленумы ВС РФ и ВАС РФ. Главная их роль состоит в установлении единообразного понятия и применении гражданско-правовых норм.

Обобщения судебной практики издаются в форме постановления пленума ВАС РФ или ВС РФ, в ряде случаев имеет место издание совместных постановлений Пленума Верховного Суда и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ. Примером таких совместных постановлений может послужить Совместное постановление Пленума ВС РФ и ВАС РФ № 10/22 о защите права хозяйственного ведения и оперативного управления в арбитражном суде, положения которого обобщают практику судов общей юрисдикции и арбитражных судов РФ.

Однако, несмотря на широкое практическое распространение института судебной практики, законодательство не даёт легального определения термину «судебная практика». Вместо этого законодательство указывает ситуации, в которых высшие судебные органы организуют обобщение судебной практики. К примеру, Федеральный конституционный закон от 28.04.1995 № 1-ФКЗ (ред. от 30.04.2010) «Об арбитражных судах в Российской Федерации» указывает: «1. Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: рассматривает материалы изучения и обобщения практики применения

законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами и дает разъяснения по вопросам судебной практики».

Таким образом, указывается на ситуации, когда необходимо установить обобщение судебной практики с целью единообразного применения и толкования законодательства РФ.

Из всего вышеизложенного следует, что судебная практика представляет собой совокупность изученных и обобщенных высшими судебными органами вопросов толкования и применения норм гражданского законодательства, изданных в форме постановления пленумов ВАС или ВС РФ.

Практическое значение обобщений судебной практики заключается в необходимости привести все ситуации применения и толкования норм гражданского права судами общей юрисдикции и арбитражными судами к единообразию. К примеру, можно рассмотреть ситуацию, изложенную в Постановлении Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)». Так, вопросы, указанные в преамбуле постановления, касаются института арбитражного управления предприятием, в частности проблемы толкования и применения арбитражными судами РФ положений абзаца второго п. 1 ст. 66, абзаца седьмого п. 4 с. 83, абзаца пятого п. 1 ст. 99, абзаца второго п. 7 ст. 103, абзаца второго п. 4 ст. 129 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Все указанные выше положения закона касаются права арбитражного (конкурсного) управляющего на предъявление от своего имени требования о признании недействительными сделок и решений, а также о применении последствий недействительности ничтожных сделок, заключенных или исполненных должником. Проблема применения и толкования норм права в указанных ВАС РФ случаях связана с соотношением полномочий представителя должника и арбитражного (конкурсного) управляющего, а также правовыми последствиями непривлечения представителя должника к участию в подобном деле.

Пленум ВАС РФ указывает, что «при предъявлении арбитражным управляющим от своего имени иска, связанного с недействительностью сделки, без указания должника в качестве одного из ответчиков арбитражный суд по ходатайству сторон или с согласия истца на основании абзаца первого части 2 статьи 46 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации привлекает должника к участию в деле в качестве другого ответчика.

Вместе с тем в силу положений абз. 4 п. 1 ст. 94 и п. 1 ст. 129 Закона о банкротстве внешний

(конкурсный) управляющий при предъявлении от своего имени иска, связанного с недействительностью сделки должника, участвует в деле, возбужденном по такому иску, и в интересах должника (пункт 4 статьи 20.3 Закона). В случае предъявления внешним (конкурсным) управляющим от своего имени иска, связанного с недействительностью сделки должника, решение суда об удовлетворении этого иска без привлечения должника в качестве одного из ответчиков не подлежит отмене как принятое в отношении прав и обязанностей лица, не участвовавшего в деле (пункт 4 части 4 статьи 270, пункт 4 части 4 статьи 288 АПК РФ)»[4].

Тем самым пленум ВАС РФ устраняет расхождения в применения арбитражными судами АПК РФ и ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в части прав арбитражного (конкурсного) управляющего на предъявление от своего имени иска о недействительности сделок, совершённых должником, а также разрешает вопрос об отмене решения суда, вынесенного без привлечения в вышеуказанных случаях представителя должника.

Таким образом, можно сделать вывод, что роль судебной практики в системе гражданского права и источников права не сводится сугубо к обобщению судебных актов, а представляет собой систему выработки единого и юридически верного применения норм законодательства посредством права высших судебных органов на обобщение судебной практики и дачу разъяснений судам относительно порядка применения и толкования норм гражданского права.

Пристатейный библиографический список

1. Источники советского гражданского права: Сборник / Сост. А.В. Дозорцев. – М.: Госюриздат, 1961.
2. Источники советского гражданского права: Учеб. пособ. / Сост. А.В. Дозорцев; ред. А.Е. Лунев. – М.: РИО ВЮА, 1950.
3. Полатов Ю.Д. Гражданское законодательство и иные источники гражданского права Российской Федерации // Представительная власть – XXI век: законодательство, комментарии, проблемы. – 2004. – № 3.

Статья публикуется по результатам конкурса работ, представленных на международную научно-практическую конференцию «Актуальные проблемы совершенствования законодательства и правоприменения».

[1] См.: Источники советского гражданского права: Сборник / Сост. А.В. Дозорцев. – М.: Госюриздат, 1961; Источники советского гражданского права: Учеб. пособ. / Сост. А.В. Дозорцев; ред. А.Е. Лунев. – М.: РИО ВЮА, 1950; Полатов Ю.Д. Гражданское законодательство и иные источники гражданского права Российской Федерации // Представительная власть – XXI век: законодательство, комментарии, проблемы. – 2004. – № 3. – С. 34–37.

[2] Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 (в ред. от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, № 7-ФКЗ). Ст. 126 // Рос. газета. – 1993. – 25 декабря; СЗ РФ. – 2009. – № 4. − Ст. 445.

[3] Там же. − Ст. 127.

[4] Постановление Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» // Вестник ВАС РФ. – 2009. – Июль. См.: общие вопросы, абзац 3 и 4 п. 1.