RUS ENG

Translator

AzerbaijaniBasqueBelarusianBulgarianCatalanChinese (S)Chinese (T)CroatianCzechDanishDutchEnglishEstonianFilipinoFinnishFrenchGalicianGeorgianGermanGreekHaitian CreoleHebrewHindiHungarianIcelandicIndonesianIrishItalianJapaneseKoreanLatvianLithuanianMacedonianMalayMalteseNorwegianPersianPolishPortugueseRomanianRussianSerbianSlovakSlovenianSpanishSwahiliSwedishThaiTurkishUkrainianUrduVietnameseWelshYiddish

Индексирование журнала





Импакт-фактор российских научных журналов

Рябцева Е.В.

Злоупотребление правом на подачу жалобы в Европейский суд по правам человека

Европейский суд по правам человека исходит из отсутствия необходимости выделения концепции злоупотребления в отдельных правовых сферах из общей концепции злоупотребления. Европейское право не может лишать государства возможности решать самим, следует ли противодействовать зло-употреблениям, и если да, то каким образом. Соответственно, каждое государство – член Европейского Союза должно сохранить методы борьбы со злоупотреблением, а европейское право должно только устанавливать, совместимы ли они с первичным и вторичным правом Евросоюза. В работе исследуются обстоятельства неприемлемости жалобы в связи со злоупотреблением правом, делается вывод о возможном использовании данных обстоятельств в правоохранительной и судебной практике России.

Ключевые слова: злоупотребление правом, злоупотребление законом, неприемлемость жалобы, дезинформация суда, конфиденциальность мирового соглашения.

Ryabtseva E.V.

Abuse of the right to submission of the complaint in the European court on human rights

The European court on human rights starts with lack of need of allocation of the concept of abuse in separate legal spheres from the general concept of abuse. The European right can’t deprive of the state of possibility to solve, whether it is necessary to counteract abuses, and if yes, that how. Respectively, each member state of the European union should keep methods of fight against abuse, and the European right should establish only, whether they are compatible to primary and secondary right of the European Union. In work circumstances of unacceptability of the complaint in connection with abuse of the right are investigated, the conclusion about possible use of these circumstances in law-enforcement and jurisprudence of Russia is drawn.

Keywords: Abuse of the right, abuse of the law, unacceptability of the complaint, court misinformation, confidentiality of the settlement agreement.

Конвенция о защите прав человека и основных свобод предусматривает запрет злоупотребления правами. В соответствии со ст. 17 Конвенции: «Ничто не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа лиц или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции». Этот текст воспроизводит с небольшим дополнением ст. 30 Всеобщей декларации прав человека. Обе статьи в чем-то перекликаются с известной формулой времен Французской революции – «Нет свободы для врагов

свободы».

Статья 17 лишает покровительства Конвенции отдельных лиц и группы лиц в случае таких их действий, которые направлены на подрыв или полное уничтожение демократических принципов и свобод, охраняемых Конвенцией. В первоначальный период деятельности юрисдикционных органов Совета Европы Комиссия по правам человека на основании ст. 17 отклонила, например, жалобу по ст. 10 Конвенции, предметом которой был запрет властями программных документов кандидата на выборах, поскольку они носили откровенно

расистский характер. Комиссия опиралась на ст. 17, когда отклоняла жалобы право- и леворадикальных организаций на их запрет властями ФРГ (ст. 11 Конвенции – свобода объединений).

Это дело касалось жалобы заявителя (активного члена Ирландской республиканской армии) на то, что после взятия под стражу его ограничивали в осуществлении прав, предусмотренных ст. 5 («Право на свободу и личную неприкосновенность») и ст. 6 («Право на справедливое судебное разбирательство») Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция). Правительство оправдывало такие действия тем, что заявитель злоупотребил своим правом на свободу объе-динения (ст. 11 Конвенции). Суд, согласившись с правительством, признал в действиях п. Ловлесса наличие злоупотребления ст. 11 Конвенции, однако запретил на основании этого ограничивать его права, предусмотренные другими статьями Конвенции. Уже в этом решении суд истолковал ст. 17 Конвенции («Запрещение злоупотреблений правами»), которая запрещает любому государству, лицу или группе лиц злоупотреблять правами, гарантированными им Конвенцией.

Европейская комиссия по правам человека отметила, что «общей целью ст. 17 Конвенции является предотвращение тоталитарным группам эксплуатировать в своих интересах принципы, провозглашенные Конвенцией. Однако для того, чтобы достичь этой цели, необязательно лишать лиц, которые осуществляют такую деятельность, всех прав и свобод, гарантированных им Конвенцией. Ст. 17 Конвенции охватывает по существу лишь те права, использование которых облегчит попытки получить возможность осуществлять дея-тельность, целью которой являются «какие-либо права и свободы, изложенные в Конвенции». Суд посчитал, что поскольку предметом жалобы является нарушение ст. 5 п. 3 Конвенции (неоправданно длительное задержание без доставления к судье), заявитель не может быть лишен гарантий, предоставляемых этой статьей, равно как и судебных гарантий по ст. 6 Конвенции (справедливое судебное разбирательство). Впоследствии суд, рассматривая это дело, согласился с соображениями Комиссии, уточнив лишь, что указанная цель статьи касается систематической деятельности или одноразовых поступков лиц или их групп.

Таким образом, суд вывел из сферы ст. 17 все то, что подпадало под действие ст. 5 и 6 Конвенции. Сложилась правовая позиция, которой последовательно придерживался суд. Ее основной смысл в том, что в правовом государстве никто не может быть лишен тех гарантий, которые предоставляет Конвенция, на стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства.

Другим показательным примером позиции Европейского суда по вопросу злоупотребления правом является «петеновское дело». В 1984 г. газета «Монд» опубликовала подготовленный заявителями текст от имени Ассоциации в защиту памяти маршала Петена и Национальной ассоциации Петен – Верден, в котором важное место занимало оправдание и восхваление коллаборационистской деятельности маршала в 1941–1944 гг. Национальная ассоциация бывших участников сопротивления обратилась в суд, требуя наказания авторов текста в газете «Монд» за апологию преступлений, совершенных петеновским режимом в сотрудничестве с немецкими оккупантами, и стремление поставить под сомнение суровый приговор, вынесенный Петену в 1945 г. В результате долгих хождений по разным судебным инстанциям дело завершилось символическим наказанием авторов публикации, которые тем не менее обратились в Страсбург, утверждая, что имело место нарушение свободы слова, т.е. ст. 10 Конвенции. В ходе судебного разбирательства Правительство Франции просило отклонить жалобу на основании ст. 17, поскольку «спорная публикация посягает на дух и смысл Конвенции и основные ценности демократии».

Суд констатировал, что «оправдание пронацистской политики не может пользоваться защитой ст. 10», но одновременно ссылаясь на привходящие обстоятельства (историческая отдаленность событий, наказание, вынесенное в порядке уголовного производства, что в обстоятельствах дела представлялось суду несоразмерным, и т.п.), не только отказался применить ст. 17, но и определил, что имело место нарушение ст. 10.

Европейский суд по правам человека исходит из отсутствия необходимости выделения концепции злоупотребления в отдельных правовых сферах из общей концепции злоупотребления. В решении по делу Kefalas Европейский суд подчеркнул необходимость единообразного толкования и применения европейского права.[1] В этом случае, также как и в решении по делу Halifax, в центре внимания было влияние недобросовестной практики на директивы Европейского суда.[2] Даже в разных контекстах не может быть оправдана неоднородная концепция злоупотребления, поскольку в данном случае в центре внимания находится положение о том, могут ли национальные правовые нормы обосновать ограничение прав и свобод, предоставленных Европейским судом всем гражданам Европейского суда. Соответственно, автономная характеристика для целей европейского права требует автономной концепции злоупотребления.

Однако следует обратить внимание на следую-щее обстоятельство. В преамбуле Конвенции говорится, что она защищает лишь «некоторые» из прав и свобод человека. И хотя за словом «некоторые» скрывается достаточно широкий круг прав (тем более что он пополнен дополнительными протоколами и толкованием суда), этот перечень в некотором отношении уже, чем, например, Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, поскольку создатели Конвенции с самого начала исходили из того, что эти права не являются ее предметом.

Во многих государствах – участниках Конвенции, главным образом тех, где действующие конституции приняты сравнительно недавно, круг прав и свобод, гарантированных этими конституциями, шире, чем каталог Европейской конвенции. К их числу относится и Конституция Российской Федерации 1993 г. В ней предусмотрены отсутствующие в Конвенции право на равный доступ граждан к государственной службе (ст. 32 ч. 4), право на участие граждан в отправлении правосудия (ст. 32 ч. 5), право убежища (ст. 63 ч. 1), гарантия права наследования (ст. 35 ч. 4) и др.

Например, с неполнотой перечня прав связано, в частности, наличие в Конвенции ст. 53, согласно которой ничто в ней не может быть истолковано как ограничение или умаление любого из прав человека и основных свобод, которые признаны законами государства-участника или договором, участником которого оно является. Другими словами, нельзя ссылаться на отсутствие в Конвенции какого-либо права для того, чтобы поставить под сомнение действительность такого права в национальном правопорядке государства-участника или требовать на этом основании ограничительного толкования этого права. Деятельность суда свидетельствует о том, что сам суд никогда, ни на какой момент своей деятельности не рассматривал перечень как полностью закрытый. Принцип иволютивного толкования норм Конвенции позволял ему при неизменности текста Конвенции расширять ее содержание. В целом это положительный процесс, поскольку речь идет о защите прав человека.

Confédération Fiscale Européenne предусматривает, что государства – члены Европейского Союза должны иметь право применять внутренние и договорные меры противодействия злоупотреблениям, в которые не были гармонизированы или приведены в соответствие с европейским правом, с тем условием, что такие меры не создают необоснованных ограничений для осуществления фундаментальных прав и свобод. По этой причине Confédération Fiscale Européenne считает, что европейские институты должны преодолеть лингвистические и концептуальные неясности, которые в настоящее время связаны с концепцией злоупот-ребления.[3]

Европейское право не может лишать государства возможности решать самим, следует ли противодействовать злоупотреблениям, и если да, то каким образом. Соответственно, каждое государство – член Европейского союза должно сохранить методы борьбы со злоупотреблением, а европейское право должно только устанавливать, совмес-тимы ли они с первичным и вторичным правом Евросоюза.

Эксперты Европейского суда по правам человека выделяют около 10 условий приемлемости жалобы, направляемой в Европейский суд. Несоб-людение хотя бы одного из них ведет к отказу Европейским судом по правам человека в принятии жалобы.

1. Условия, основанные на положениях Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод:

– обстоятельства времени;

– обстоятельства места;

– обстоятельства по существу;

– обстоятельства лица.

2. Исчерпание внутренних средств правовой

защиты.

3. 6-месячный срок обращения.

4. Обоснованность жалобы.

5. Недопустимость анонимности жалобы.

6. Недопустимость злоупотребления правом на обращение.

7. Повторность жалобы.

Обратимся более подробно к анализу приемлемости жалобы с точки зрения недопустимости злоупотребления правом. Институты Конвенции не определили, что именно представляет собой злоупотребление правом на подачу жалобы. Этот вопрос решается отдельно по каждой жалобе. По данному основанию признаются неприемлемыми в основном повторные жалобы сутяжных заявителей, поданные по одним и тем же основаниям, если ранее уже выносилось решение о неприемлемости. Также суд признает злоупотреблением правом те жалобы, которые содержат оскорбительные утверждения в адрес государства-ответчика или суда. Необходимо также отметить, что любая попытка ввести суд в заблуждение при рассмотрении жалобы, например, путем подделки документов или сокрытия фактов будет расценена как злоупот-ребление правом на подачу жалобы.[4]   

Статья 35 § 3 a) закрепляет условия приемлемости жалобы.

«3. Суд объявляет неприемлемой любую индивидуальную жалобу, поданную в соответствии с положениями статьи 34, если он сочтет, что:

a) эта жалоба является несовместимой с положениями настоящей Конвенции или протоколов к ней, явно необоснованной или является злоупот-реблением правом подачи индивидуальной жалобы; (…)».

Таким образом, речь идет о ситуации, когда управомоченное лицо при реализации своего права грубо выходит за рамки дозволенного. Отсюда злоупотребление есть любое поведение заявителя, явно не соответствующее назначению гарантированного Конвенцией права на обращение, нарушающее установленный порядок работы суда или затрудняющее надлежащее протекание

разбирательств в суде (Miroļubovs и другие против Латвии, §§ 62 и 65).

При этом суд обращает внимание на то, что отклонение жалобы по причине злоупотребления правом на ее подачу является мерой исключительной (Miroļubovs и другие против Латвии, § 62).[5]

В целом можно выделить следующие обстоятельства неприемлемости жалобы в связи со зло-употреблением правом.

Во-первых, заявитель, обратившись в Европейский суд по правам человека, принимает на себя обязательство поддерживать свое обращение на протяжении всего рассмотрения дела. Если он (или его представитель) не отвечает в разумный срок на запросы секретариата, не предоставляет новую информацию о движении своего дела во внутренних процедурах либо предоставляет ложную информацию, то это означает, что он злоупот-ребляет правом на обращение в Европейский суд по правам человека.

Во-вторых, заявитель должен быть корректным в своем обращении и не допускать оскорбительных высказываний в адрес государства в целом, а также в адрес отдельных должностных лиц, юридических лиц, граждан. Несоблюдение этого правила является злоупотреблением правом на обращение и может привести к тому, что жалоба будет признана неприемлемой. Заявитель злоупотребляет правом подачи жалобы, если использует в переписке с судом оскорбительные, неуважительные, провокационные выражения или угрозы, будь то в отношении государства-ответчика, его представителя и органов власти, самого суда, его канцелярии или ее сотрудников (Rehák против Чехии (реш.); Duringer и Grunge против Франции (реш.), и Stamoulakatos против Соединенного Королевства).

Для констатации злоупотребления язык зая-вителя должен выходить за «рамки нормальной цивилизованной и правомерной критики», недостаточно, чтобы он был просто резким, полемичес-ким или саркастичным (Di Salvo против Италии (реш.)). Если в ходе разбирательства заявитель, получив от суда особое предупреждение, перестает использовать неуместные выражения, забирает свои слова обратно или, что еще лучше, приносит свои извинения, отклонение на основании злоупот-ребления больше жалобе не грозит (Tchernitsine против России, §§ 25–28).[6]

В-третьих, намеренное искажение фактов и представление поддельных доказательств, политическая пропаганда идей, чуждых предназначению Конвенции, руководство желанием добиться известности.

По общему правилу, цель обращения в Европейский суд, как правило, не рассматривается в качестве злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Власти государств-ответчиков часто истолковывают мотивы (цель) обращения заявителя в Европейский суд как злоупотребление правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Однако Европейский суд придерживается того мнения, что злоупотреблением правом на подачу жалобы является намеренное искажение фактов и представление поддельных доказательств. В остальных случаях требуются исключительные обстоятельства, чтобы жалоба была отклонена ввиду злоупот-ребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции.
Например, в деле Shamayev and 12 others v. Georgia and Russia власти государств-ответчиков утверждали, что цель обращения заявителей в Европейский суд состояла не в защите своих гарантируемых Конвенцией прав, а в уклонении от правосудия, что представляет собой злоупотребление правом. Европейский суд отклонил эти возражения и напомнил, что жалоба может быть отклонена ввиду злоупотребления правом лишь тогда, когда она явно основана на вымышленных фактах. В жалобах же описаны реальные события, и власти не доказали вымышленность фактов по делу.

По делу Frizen v. Russia заявительница жаловалась в Европейский суд на конфискацию у нее автомобиля в связи с уголовным делом, возбужденным против ее мужа. Власти пояснили, что подача зая-вительницей жалобы в Европейский суд является злоупотреблением правом, поскольку представляет собой попытку вернуть имущество, конфис-кованное на основании приговора суда по уголовному делу против мужа заявительницы. Однако Европейский суд не согласился с этим утверждением властей и счел необходимым рассмотреть жалобу по существу.

В деле Zhigalev v. Russia власти государства-ответчика приобщили к делу интервью заявителя газете, в котором были следующие слова: «Когда я только составлял заявление, «добрые люди» советовали: мол, где ты видел, чтобы кому-нибудь удавалось обмануть государство?». На основании сказанного власти обвинили заявителя в том, что целью его обращения в Европейский суд был обман государства. Тем самым, по мнению властей, заявитель злоупотребил правом на подачу жалобы. Однако Европейский суд не стал рассматривать по существу это возражение как необоснованное.Политические цели при обращении в Европейский суд, в частности политическая пропаганда, не рассматриваются в качестве злоупотребления правом на подачу жалобы. Только в исключительных случаях, когда основной целью обращения является политическая пропаганда идей, чуждых предназначению Конвенции, жалоба может быть отклонена со ссылкой на злоупотребление правом. Тем не менее, даже при обращении участников террористических организаций Европейский суд не отклонял их жалобы по причине злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции.

Например, в одном из самых первых дел в практике Европейского суда – Lawless v. Ireland – заявителем выступал участник Ирландской рес-публиканской армии (ИРА). Власти государства-ответчика ссылались на то, что заявитель, подав свою жалобу, стремился к политической пропаганде идей ИРА. Однако возражения властей Ирландии были отклонены Европейским судом по причине того, что политические мотивы при подаче жалобы, в частности стремление добиться поддержки общественного мнения, и политическая пропаганда сами по себе не наделяют жалобу качествами, свидетельствующими о злоупотреблении правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Суд указал, что о злоупотреблении правом на обращение с жалобой речь может идти, только если главной целью подачи жалобы являются политическое давление и политическая пропаганда идей, чуждых смыслу и предназначению Конвенции. Европейский суд подчеркнул, что политические цели, преследуемые заявителем при подаче данной жалобы, сами по себе не препятствуют ее рассмотрению

по существу.

Примечательным в отношении пропаганды политических идей при обращении в Европейский суд является дело Akdivar and others v. Turkey. Власти Турции полагали, что целью обращения заявителей в Европейский суд являются очернение властей Турции и пропаганда идей Курдской рабочей партии (КРП). Они утверждали, что неисчерпание заявителями национальных средств судебной защиты является одним из проявлений общей политики КРП, направленной на то, чтобы скомпрометировать Турцию и ее судебные органы и тем самым представить в легитимном свете террористические акты КРП. По мнению властей государства-ответчика, в этом деле КРП стремилась доказать, что турецкая судебная система неэффективна в целом. Они утверждали, что заявители при обращении в Европейский суд преследовали явно политические цели, поэтому их жалоба должна быть отклонена по мотиву злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Европейский суд

посчитал иначе, указав, что речь о злоупотреблении правом могла бы идти, если бы жалоба была основана на вымышленных фактах, однако этого не было установлено.[7] Основа судебной концепции злоупотребления была заложена Заключением Генерального адвоката Тезауро в деле Kefalasи и Генеральным адвокатом Мадуро в деле HalifaxНДС).

В деле Kefalas (греческий) национальный суд поставил вопрос о том, может ли внутреннее право препятствовать лицу в осуществлении права, предоставленного ему европейским законодательством, если такое право осуществляется способом, очевидно выходящим за рамки добросовестности и морали, а также экономического или социального смысла такого права.[8]

В деле Halifax (британский) национальный суд выдвинул вопрос о том, может ли быть ограничено право вычета предварительно уплаченного НДС в ситуации, когда хозяйствующий субъект ведет недобросовестную практику, на основании доктрины злоупотребления правами или злоупотребления законом.[9]

Соответственно, злоупотребление возникает, когда несмотря на формальное соблюдение условий, предписанных налоговым правом, налогоплательщик по существу пользуется льготой, конфликтующей с целью налогового положения. Европейский суд добавил, что такая ситуация может рассматриваться с точки зрения объективных элементов, которые доказывают, что основной целью сделки было получение такой налоговой льготы: этого не происходит, когда осуществленная экономическая деятельность может иметь какое-то иное объяснение, помимо получения налоговых льгот.

Доктрину злоупотребления следует анализировать в свете ее цели, даже если ни один из двух судов этого не сделал. Соответственно, следует проводить более четкую границу между злоупотреблением правом и злоупотреблением законом, то есть законодательным актом. Хотя эти две концепции имеют много общего, в первом случае лицо осуществляет право с целью нанести ущерб другому лицу, так что имеет место антиобщественное поведение (например, такое лицо коптит рыбу возле только что постиранного белья соседа), а во втором случае лицо использует законодательный акт вразрез с его целью и назначением. Эти категории испытывают значительное влияние традиций внутреннего права, так что нередки существенные

противоречия между национальными системами государств – членов Европейского Союза. В некоторых странах злоупотребление законом также известно как злоупотребление правовой формой (или, по крайней мере, включает в себя такие

случаи).

В то же время злоупотребление законом может иметь место, когда налогоплательщик пытается обойти сферу действия налоговой нормы или получить ненадлежащую выгоду из положения о предоставлении налоговых льгот.[10]

Две последние ситуации представляют две основные разновидности ухода от налогообложения, лишающие смысла цель и назначение налоговой нормы без открытого конфликта с ее формулировкой. В таких случаях налогоплательщик пытается обойти налогооблагаемое событие (или ненадлежащим образом требует его реализации).

В-четвертых, недопустимость повторной подачи жалобы.

Европейский суд по правам человека не будет рассматривать жалобу, которая уже была предметом его рассмотрения, а также была предметом рассмотрения иной международно-правовой инстанции, в частности, Комитета по правам человека Организации Объединенных Наций. Повторность жалобы означает, что жалоба подана тем же лицом, против того же государства, по тем же обстоятельствам, которые уже были предметом рассмотрения как по вопросу приемлемости, так и по существу.

В-пятых, дезинформация суда. Если при подаче жалобы сознательно искажаются факты с целью ввести суд в заблуждение, налицо злоупотребление правом подачи жалобы (Varbanov против Болгарии, § 36). Примерами самых серьезных и вопиющих злоупотреблений служат, во-первых, подача жалобы от чужого имени (Drijfhout против Нидерландов (реш.), §§ 27–29), а, во-вторых, подделка документов, направляемых в суд (Jian против Румынии (реш.); Bagheri и Maliki против Нидерландов (реш.) и Poznanski и другие против Германии (реш.)). Злоупотребления такого вида могут быть совершены и путем бездействия или умолчания, когда, например, заявитель изначально не сообщает суду ключевую информацию по своему делу (Al-Nashif против Болгарии § 89, и Kérétchachvili против Грузии (реш.)). Жалоба также может быть отклонена в связи со злоупотреблением, если в процессе разбирательства в деле происходят

важные изменения, а заявитель не информирует о них суд (будучи прямо уведомленным о такой

обязанности, установленной в Регламенте), что лишает суд возможности вынести решение по жалобе с учетом совокупности всех обстоятельств дела (Hadrabová и другие против Чехии (реш.), и Predescu против Румынии, §§ 25–27).[11]

Умысел заявителя на введение суда в заблуждение должен быть установлен с достаточной степенью определенности (Melnik против Украины, §§ 58–60; Nold против Германии, § 87; и Miszczyński против Польши (реш.)).[12]

В-шестых, нарушение обязанности хранить конфиденциальность по вопросу мирового соглашения.

Прежде всего, следует обратить внимание, что отказ заявителя от начала или продолжения переговоров об условиях мирового соглашения (ст. 39 Конвенции), а также отказ заявителя от заключения мирового соглашения или от подписания согласованного мирового соглашения не рассматривается Европейским судом как злоупотребление правом. При этом не имеет значения, отказывается ли заявитель от заключения мирового соглашения с органами государства-ответчика на национальном уровне или с властями государства-ответчика на уровне рассмотрения жалобы в Евро-

пейском суде.

Например, в деле Chebotarev v. Russia власти государства-ответчика настаивали на том, что заявитель злоупотребил своим правом на обращение с жалобой, поскольку отказался на национальном уровне от предложения муниципальных властей заключить с ними мировое соглашение. Европейский суд отметил, что отказ от подписания мирового соглашения не может быть приравнен к злоупотреблению правом на подачу жалобы, и напомнил, что согласно его прецедентной практике отказ заявителя от начала или продолжения переговоров с органами государства-ответчика об условиях заключения мирового соглашения не может толковаться в качестве злоупотребления правом. Как подчеркнул Европейский суд, сам заявитель должен решать, что больше отвечает его интересам – продолжить разбирательство в Европейском суде или принять предложение органов власти государства-ответчика, заключив с ними мировое соглашение.

Схожие возражения властей государства-ответчика были выдвинуты и по многим другим делам. Вместе с тем Европейский суд неоднократно подтверждал свою позицию, согласно которой если стороны не договорились об условиях мирового соглашения, то отказ от его заключения одной из сторон сам по себе не является основанием для отклонения жалобы.

Европейский суд обычно отклоняет требования властей об исключении жалобы из списка рассмат-риваемых дел на основании п. 1 ст. 37 Конвенции в связи с тем, что заявитель отказался от заключения мирового соглашения на условиях, предложенных властями или органами государства-ответчика.

В силу п. 2 ст. 38 Конвенции и п. 2 ст. 62 Регламента Европейского суда какие-либо предложения, суждения и аргументы сторон, выдвинутые в ходе переговоров о заключении мирового соглашения, являются конфиденциальными и никоим образом не препятствуют сторонам в судебном разбирательстве использовать аргументы, противоположные тем, которые были заявлены в процессе дружественного урегулирования. В случае неподписания мирового соглашения ни одна сторона вне переговоров о мировом соглашении не может разглашать какие-либо предложения другой стороны, ее суждения или аргументы, выдвинутые в ходе переговоров о заключении мирового соглашения, и ссылаться на них.

Европейский суд неоднократно подчеркивал, что следует различать, с одной стороны, заявления (предложения), прозвучавшие в ходе конфиденциальной процедуры заключения мирового соглашения в соответствии с п. 2 ст. 38 Конвенции и п. 2 ст. 62 Регламента Европейского суда, и, с другой стороны, односторонние заявления, сделанные властями государства-ответчика в ходе открытого и состязательного разбирательства в Европейском суде. В первом случае любые заявления и предложения имеют сугубо конфиденциальный характер, во втором – не возникает обязанности соблюдать конфиденциальность.

Нарушение обязанности, закрепленной в п. 2 ст. 38 Конвенции и п. 2 ст. 62 Регламента Европейского суда, соблюдать конфиденциальность переговоров в отношении мирового соглашения рассматривается Европейским судом в качестве злоупотребления правом на обращение с жалобой.

Например, в деле Hadrabova and others v. the Czech Republic власти государства-ответчика указали на то, что в своем требовании к чешским органам о выплате компенсации заявители прямо сослались на предложение, сделанное им секретариатом Европейского суда в целях заключения мирового соглашения. Европейский суд отметил, что в силу п. 2 ст. 38 Конвенции переговоры о мировом соглашении являются конфиденциальными. При этом согласно п. 2 ст. 62 Регламента Европейского суда никакие письменные или устные сообщения, а также предложения или уступки, сделанные в целях достижения мирового соглашения, не могут быть использованы в качестве ссылок или обос-нований при разбирательстве дела. Европейский суд подчеркнул важность принципа конфиденциальности переговоров о мировом соглашении. Он также подтвердил невозможность ссылок на любые сообщения, сделанные во время переговоров о мировом соглашении. Поскольку из представленных властями документов следовало, что заявители в своем требовании к чешским органам прямо сослались на предложение, сделанное им секретариатом Европейского суда в рамках переговоров о мировом соглашении, Европейский суд счел эти действия нарушением конфиденциальности переговоров о мировом соглашении. Европейский суд указал, что пренебрежение этим правилом является злоупотреблением правом в значении п. 3 ст. 35 Конвенции.

Умышленное нарушение заявителем обязанности хранить конфиденциальность содержания переговоров по мировому соглашению, налагаемой на стороны в соответствии со статьей 39 § 2 Конвенции и правилом 62 § 2 Регламента, может быть расценено как злоупотребление правом подачи жалобы и привести к ее отклонению (Miroļubovs и другие против Латвии, § 66; Hadrabová и другие против Чехии (реш.), и Popov против Мол-

довы, § 48).

Чтобы узнать, нарушил ли заявитель свою обязанность хранить конфиденциальность, необходимо сначала определить границы этой обязанности. Ее действительно нужно толковать в свете стоящей за ней общей задачи облегчить процедуру заключения мирового соглашения путем защиты сторон и суда от какого бы то ни было давления. Хотя передача третьим лицам содержания документов, относящихся к мировому соглашению, и может явиться злоупотреблением с точки зрения статьи 35 § 3 a) Конвенции, отсюда нельзя сделать вывод о том, что демонстрация этих документов третьему лицу или их обсуждение с ним находятся под полным и безусловным запретом. Столь широкое и строгое толкование может ущемить правомерные интересы заявителя, если, например, в отдельном деле он имеет разрешение представлять себя в суде самостоятельно, но у него возникает необходимость всего один раз обратиться за квалифицированным советом. Кроме того, проконтролировать соблюдение такого запрета суду было бы слишком сложно, практически невозможно. Статья 39 § 2 Конвенции и правило 62 § 2 Регламента запрещают сторонам именно разглашение указанной информации, будь то через СМИ, в переписке,

которую читает большое количество людей или любым другим способом (Miroļubovs и другие против Латвии, § 68). Злоупотребление выражается именно в таких обладающих определенной серьезностью действиях.

Для констатации злоупотребления разглашение конфиденциальной информации должно быть умышленным. Прямое участие заявителя в этом разглашении должно быть установлено с достаточной степенью надежности. Простого подозрения на этот счет недостаточно (ibidem, § 66 in fine). Вот конкретные примеры применения этого принципа: дело Hadrabová и другие против Чехии (реш.), в котором заявители сознательно процитировали предложение о мировом соглашении, сформулированное секретариатом суда, в переписке с министерством юстиции своей страны; дело закончилось отклонением жалобы в связи со злоупотреблением правом подачи. Другой пример – дело Miroļubovs против Латвии, в котором не было установлено с определенностью, что разглашение конфиденциальной информации явилось делом рук всех троих заявителей. В итоге суд отклонил предварительное возражение государства-ответчика.[13]

В-седьмых, необоснованность жалобы.

Является злоупотреблением со стороны заявителя неоднократная подача сутяжнических и явно необоснованных жалоб, зачастую повторяющих содержание тех его жалоб, что уже были признаны судом неприемлемыми (M. против Соединенного Королевства (реш.), и Philis против Греции (реш.)).

Суд также может отклонить в связи со злоупот-реблением любую жалобу, которая явно лишена какой-либо серьезной подоплеки и/или затрагивает спор о ничтожной денежной сумме. В деле Bock против Германии (реш.) заявитель жаловался на длительность рассмотрения гражданского дела, которое он инициировал с целью возмещения затрат на пищевую добавку, прописанную врачом, стоимостью 7,99 евро. Суд подчеркнул, что он перегружен большим количеством жалоб, затрагивающих серьезные вопросы защиты прав человека, и что присутствует несоразмерность между тривиальными фактами этого дела и обращением заявителя к механизму Конвенции в связи, с одной стороны, со спором о ничтожной сумме (учитывая к тому же размеры доходов заявителя), а с другой стороны, в связи с тем, что спор касался даже не медицинского препарата, а пищевой добавки. Суд также отметил, что разбирательства подобные этому загружают внутренние суды и являются одной из причин чрезмерной длительности рассмотрения дел в судах. Жалоба была отклонена в связи со злоупотреб-лением правом на ее подачу. После вступления в силу Протокола № 14 (1 июня 2010 года) подобные жалобы попадают скорее под действие статьи 35 § 3 b) Конвенции (отсутствие значительного ущерба).[14]

Резюмируя все сказанное, следует отметить, что в практике Европейского суда институту зло-употребления правом на подачу жалобы уделяется значительное внимание. Подходы к данной проб-леме, описанные в настоящей статье, безусловно, могут найти воплощение в нормах отечественного процессуального права и в правоприменении.

Пристатейный библиографический список

[1] Uckmar, V., >International Tax Avoidance and Evasion>. – General Report, 1983 IFA Congress, Kluwer,> Deventer, 1983; OECD, >International Tax Avoidance and Evasion>. – Paris, 1987.

[2] ECJ, 21 февраля 2006 г., объединенные дела C-255/02, 419/02, 223/03, >Halifax plc et aa.

[3]URL: http://www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/6D00F830-1AC1-4AE7-975A-

7B2280F37225/0/RUS_Guide_pratique.pdf (дата обращения: 11.01.2013).

[4] URL: http://www. echr.ru›documents/manuals/Norma01/Norma_01.pdf (дата обращения: 11.01.2013).

[5]URL: http://www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/6D00F830-1AC1-4AE7-975A-

7B2280F37225/0/RUS_Guide_pratique.pdf (дата обращения: 11.01.2013).

[6] URL: http://www.srji.org/resources/case/torture/207 (дата обращения: 11.01.2013).

[7] URL: http://europeancourt.ru (дата обращения: 11.01.2013).

[8] Генеральный адвокат Тезауро // Заключение, представленное 4 февраля 1998 г., дело C-367/96, >Kefalas>.

[9] Генеральный адвокат Мадуро // Заключение, представленное 7 апреля 2005 г., объединенные дела C-255/02, 419/02, 223/03, >Halifax plc et aa>.

[10] URL: eurasialegal.info/index.php?opt... (дата обращения: 11.01.2013).

[11] Практическое руководство по критериям приемлемости жалобы в Европейский суд по правам человека. – Страсбург, 2011.

[12] URL: srji.org›resources/case/torture/207 (дата обращения: 11.01.2013).

[13]URL: http://www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/6D00F830-1AC1-4AE7-975A-

7B2280F37225/0/RUS_Guide_pratique.pdf (дата обращения: 11.01.2013).

[14]Практическое руководство по критериям приемлемости жалобы в Европейский суд по правам человека. – Страсбург, 2011. – URL: http://www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/6D00F830-1AC1-4AE7-975A-7B2280F37225/0/RUS_Guide_pratique.pdf (дата обращения: 11.01.2013).

 

 

 

НОВОСТИ

Группа ВКонтакте

 

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.