Анализ правоприменительной практики подтверждает, что создаётся всё больше условий для произвола на предварительном расследовании из-за того, что на этой стадии судопроизводства невозможно осуществить судебную защиту прав и свобод, закрепленных в Конституции РФ [2, 3, 4].

Прежде всего, следствие пытается любым путём избавиться от адвокатов, осуществляющих свою деятельность правовым путём, добивающихся правосудия. Такие адвокаты опасны для следователя, поскольку на самых ранних этапах расследования они в своих ходатайствах и иных обращениях заявляют о творимом по делу произволе [1]. Кроме того, при таких адвокатах оперативники и следователи лишаются возможности получить от подозреваемого или обвиняемого ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Фактически вся внутрикамерная и иная оперативная работа по склонению к сотрудничеству со следствием обрекается на провал. Так вот, адвокат по разбоям осуществит свое расследования доказательств представленных обвинением.

Казалось бы, вот где должна проявить себя гарантированная Конституцией РФ судебная защита от незаконных и необоснованных действий, бездействия и решений следователя, пытающегося неправомерным путём не допустить адвоката к доверителю, с которым заключено соглашение, и навязать ему своего «карманного» адвоката, нередко фактического соучастника задуманного следователем. Но этого не происходит.

Так, по делу С.М. Чащина оказалось невозможным обжаловать в суде действия и бездействие, а также решение следователя, который не допускал к уголовному делу адвоката, мотивируя своё решение тем, что между новым доверителем С.М. Чащиным и ранее осужденным Д.В. Лесняковым, которого защищал тот же адвокат, имеются противоречивые интересы (архив Московского городского суда. Дело № 10-1004 / 2013 г.).

Надуманность такого утверждения удостоверяют следующие обстоятельства.

Так, следователь в своём постановлении утверждает, что в ходе судебного разбирательства подсудимый Д.В. Лесняков, несмотря на непризнание своей вины, давал показания, в том числе подтверждающие обвинение, предъявленное С.М. Чащину, которые в настоящее время приобщены в качестве доказательств обвинения по уголовному делу № 374210.

При этом следователь утверждает, что показания Д.В. Леснякова объективно противоречат позиции и интересам обвиняемого С.М. Чащина, который в настоящее время от дачи показаний отказывается и свою вину не признаёт.

В своей жалобе адвокат, ссылаясь на доказательства, представленные суду, обосновал то, что суждения следователя не соответствуют действительности, поскольку таких показаний нет в протоколах суда по делу Д.В. Леснякова.

Адвокат принимал участие в качестве защитника Д.В. Леснякова и в ходе судебного заседания осуществлял аудиозапись, предупреждая об этом председательствующего и участников процесса. Кроме того, адвокатом были получены заверенные судом копии протоколов судебных заседаний. Анализ названных документов удостоверяет, что Д.В. Лесняков не давал показаний, подтверждающих обвинение, предъявленное С.М. Чащину. Этот факт удостоверяют и протоколы судебных заседаний, представленных суду следователем.

Сопоставив записи в протоколе судебных заседаний с записями следователя в постановлении об отводе адвоката, суд легко мог убедиться в достоверности или ложности того, что записал следователь в обоснование отвода адвоката.

Выполнить такие действия судья мог, только исполнив требования ст. 87, 88 и 125 УПК РФ, однако он проигнорировал их.

Судья Пресненского районного суда г. Москвы Д.В. Долгополов посчитал, что проверять правильность вывода следователя о наличии противоречий в интересах обвиняемых С.М. Чащина и Д.В. Леснякова суд не вправе. Именно такие суждения судья изложил в своём постановлении от 8 февраля 2013 г. Тем самым судья открыто проявил своё неподчинение требованиям Конституции РФ и УПК РФ, которые обязывали его проверить законность и обоснованность решения следователя об отводе адвоката. Поступить подобным образом судью заставили, очевидно, и иные обстоятельства.

Так, 30 ноября 2012 г. судья Д.В. Долгополов уже рассматривал жалобу адвоката от 26 ноября 2012 г. на действия (бездействие) и решения следователя А.А. Островидова и своим решением неправомерно вернул её адвокату для устранения недостатков.

Это неправосудное решение адвокат обжаловал как незаконное и необоснованное.

Судебная коллегия согласилась с доводами адвоката и 16 января 2013 г. отменила Постановление Пресненского районного суда г. Москвы от 30 ноября 2012 г. о возвращении жалобы, направив материалы в тот же суд на новое судебное рассмотрение.

В этой связи судья Д.В. Долгополов не вправе был вновь принимать дело к своему производству, так как ст. 63 УПК РФ чётко и однозначно предписывает: «Судья, принимавший участие в рассмотрении дела в суде первой инстанции, не может участвовать в новом рассмотрении дела в суде первой инстанции в случае отмены вынесенного с его участием постановления».

Повторное участие одного и того же судьи в рассмотрении одной и той же жалобы на одни и те же действия (бездействие) и решения следователя после отмены вышестоящей судебной инстанцией первоначально вынесенного судебного решения не согласуется, как это следует из Постановления Конституционного Суда РФ от 28.11.1996 № 19-П «По делу о проверке конституционности статьи 418 УПК РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края», с объективностью и беспристрастностью суда и противоречит конституционным положениям о независимом судебном контроле за обеспечением прав граждан в уголовном судопроизводстве, закреплённым в ст. 18, 46 и 120 Конституции РФ, согласно которым права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием, и каждому гарантируется их защита независимым судом.

На основании п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, провозгласивших право каждого на компетентный, независимый и беспристрастный суд, а также по смыслу ч. 1 ст. 63 УПК РФ судья не может участвовать в повторном рассмотрении жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ в случае отмены первоначально состоявшегося решения по жалобе, вынесенного с его участием.

Однако все эти законодательные требования судья Д.В. Долгополов проигнорировал, а судья кассационной инстанции Московского городского суда Э.Н. Бондаренко полагает, что это правильно.

При этом игнорировались и рекомендации Верховного Суда РФ, а также обязательные для исполнения решения Конституционного Суда РФ, которые неоднократно отмечали, что ст. 61–65 УПК РФ направлены на обеспечение объективности и беспристрастности тех участников судопроизводства, которые правомочны в рамках уголовного процесса принимать общеобязательные решения или от которых существенным образом зависят те или иные решения либо их проверка.

Так, ст. 61 УПК РФ, в которой перечислены обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу судьи, не содержит исчерпывающего перечня обстоятельств, могущих свидетельствовать о личной, прямой или косвенной заинтересованности судьи в исходе дела, и тем самым допускает возможность заявления судье отвода в связи с выявлением в ходе судебного разбирательства фактов, свидетельствующих о предвзятости и необъективности, проявившихся в тех или иных его действиях и решениях по делу. Ни указанные законоположения, ни положения ст. 64 и 65 УПК РФ, как отмечал Конституционный Суд РФ, не освобождают суд от обязанности принять решение по существу заявленного судье отвода и обосновать его ссылками на конкретные обстоятельства дела (определение Конституционного Суда РФ от 25 января 2005 г. № 46-0.).

Поскольку судья Д.В. Долгополов проигнорировал требования ст. 62 УПК РФ и не устранился от участия в производстве по уголовному делу, адвокат вынужден был заявить ему отвод. В заявлении об отводе судьи адвокат также указал на то, что пытаясь противодействовать незаконным действиям (бездействию) и решениям судьи, исполняя требования ст. 1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» об обеспечении доступа к правосудию, он обратился не только в кассационную инстанцию, но и к председателю Московского городского суда О.А. Егоровой, изложив ей суть допущенных нарушений по его жалобе, и просил принять меры к нарушителю.

Учитывая, что определением судебной коллегии Московского городского суда от 16 января 2013 г. был установлен факт неподчинения судьи требованиям Конституции РФ и порядку уголовного судопроизводства, адвокат обратился в квалификационную коллегию судей г. Москвы с просьбой принять дисциплинарные меры к судье Д.В. Долгополову

В заявлении об отводе судьи адвокат утверждал, что вынуждено предпринятые им действия в защиту прав С.М. Чащина могут иметь для судьи Д.В. Долгополова неблагоприятные личные последствия, отрицательно повлиять на его дальнейшую профессиональную деятельность. А это значит, что судья Д.В. Долгополов не может объективно и непредвзято рассматривать уголовное дело. Названные обстоятельства не могли не вызывать серьезные сомнения в беспристрастности судьи, поскольку в сложившейся ситуации он лично и прямо заинтересован в исходе дела.

Судья, никак не опровергнув доводы, изложенные в заявлении адвоката об отводе судьи, вынес постановление, которым оставил себя председательствующим по делу. Тем самым судья проигнорировал правовую позицию Конституционного Суда РФ, высказанную им в определении от 25 января 2005 г. № 42-О, что ст. 7, 125, УПК РФ не допускают отказа судов и иных правоприменительных органов, а также должностных лиц от рассмотрения и оценки всех доводов заявлений, ходатайств или жалоб участников уголовного судопроизводства, как и произвольное отклонение или игнорирование доводов заявлений и ходатайств, без приведения фактических и правовых мотивов отказа в их удовлетворении.

В силу ст. 6 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» выявленный в указанном Определении Конституционного Суда РФ конституционно-правовой смысл положений ст. 7, 125 УПК РФ является общеобязательным, что исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике.

Такие действия (бездействие) судьи по заявлению адвоката о его отводе не могли не повлиять на исход дела и принятое им решение по его жалобе. Судьи апелляционной инстанции этим важным обстоятельствам для объективного рассмотрения дела в суде никакой оценки не дали. А судья кассационной инстанции Э.Н. Бондаренко утверждает, что «фундаментальных нарушений уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, допущено не было».

Кроме того, судья Д.В. Долгополов не исполнил требования ст. 1, 7, 15, 17, 87, 88, 90, 125 УПК РФ о проверке законности и обоснованности действий (бездействия) и решения следователя.

Поэтому в суде апелляционной инстанции адвокат заявил письменное ходатайство, в котором указал: суд в соответствии с положениями ст. 389.19 УПК РФ не связан доводами апелляционной жалобы и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объёме. Поэтому на основании положений ст. 1, 6, 7, 15, 119–122, 123, 125, 389.13 УПК РФ, он просил исследовать следующие доказательства:

1. Постановление следователя от 22.11.12 об отводе защитника и уведомление об этом.

2. Документы, представленные следователем:

а) протокол задержания С.М. Чащина от 21.11.12 в 16.35;

б) протокол допроса С.М. Чащина от 21.11.12 с участием назначенного ему адвоката С.В. Николаева в 16.55;

в) постановление о привлечении в качестве обвиняемого от 21.11.12, объявленное С.М. Чащину в 18.00 с участием назначенного адвоката С.В. Николаева;

г) протокол допроса С.М. Чащина от 21.11.12 в качестве обвиняемого в 18.05;

д) уведомление следователя от 21.11.12 на ходатайство адвоката о допуске к делу С.М. Чащина и копию ордера;

е) постановление Пресненского районного суда от 18 мая 2011 г. о признании незаконными и необоснованными действия (бездействия) и решения следователя, связанных с невозможностью адвоката вступить в дело и оказывать юридическую помощь обвиняемым Д.А. Завьялову, С.Н. Фрееру и И.В. Кузьменко, в котором указано: поскольку позиция обвиняемых в настоящее время неизвестна, то вывод следствия о том, что их позиция может противоречить позиции Д.В. Леснякова, является надуманными предположениями, на которых суд не может основывать свою позицию;

ё) протоколы судебных заседаний по делу Д.В. Леснякова, которыми удостоверяется то, что утверждения следователя, изложенные в постановлении от 22.11.12 об отводе адвоката, о том, что «Д.В. Лесняков давал показания, подтверждающие обвинение, предъявленное С.М. Чащину, приобщенные в качестве доказательств обвинения по уголовному делу № 374210», не соответствуют тому, что записано в протоколах судебных заседаний.

Документы, полученные адвокатом:

а) протоколы судебных заседаний по делу Д.В. Леснякова, полученные в суде, на 1037 листах;

б) ходатайство о приобщении дополнительных материалов и исследовании протоколов судебных заседаний по делу Д.В. Леснякова;

в) протокол судебного заседания от 08.02.13, в котором изложены следующие показания следователя: «В показаниях Леснякова фамилия Чащин не употребляется. В самом постановлении о привлечении в качестве обвиняемого прописано именно то, что вменяется Чащину: он руководил бандой, которая была создана с лицом, которое руководило другой бандой, – Лесняковым. Нигде не утверждалось, что Лесняков даёт показания на Чащина». Эти суждения следователя прямо удостоверяют, что никаких противоречивых интересов между С.М. Чащиным и Д.В. Лесняковым нет.

Суд апелляционной инстанции удовлетворил письменное ходатайство адвоката и полностью исследовал все документы, представленные следователем. Этот факт удостоверяется содержанием протокола судебного заседания суда апелляционной инстанции.

При этом суд апелляционной инстанции не стал уклоняться от исследования доказательств, удостоверяющих правомерность отвода адвоката. Не стал утверждать, как это сделал в своём постановлении судья Д.В. Долгополов, что «суд не вправе проводить проверку в данном судебном заседании, поскольку подобная проверка возможна только путём оценки добытых доказательств, т. е. совершения таких действий, которые не относятся к полномочиям судьи на стадии досудебного производства».

В этой связи утверждения судьи Э.Н. Бондаренко в постановлении от 26 апреля 2013 г. об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции о том, что «суд был не вправе в данном судебном заседании проводить проверку правильности вывода следователя о наличии противоречий в интересах обвиняемого С.М. Чащина и осужденного Д.В. Леснякова, поскольку подобная проверка возможна только путём оценки добытых доказательств, т. е. совершения таких действий, которые не относятся к полномочиям судьи на стадии досудебного производства», не только ошибочны и не соответствуют требованиям ст. 19, 73, 74, 87, 88, 90, 125 УПК РФ, но и действиям суда апелляционной инстанции, который провёл проверку всех доказательств по делу.

Этот факт удостоверен протоколом судебного заседания и письменным ходатайством адвоката об исследовании материалов дела, которое суд удовлетворил.

Однако, исследовав все доказательства по де-лу, апелляционный суд пришёл к неправомерному для суда суждению: «У органа предварительного следствия имелись достаточные основания

полагать, что ранее осужденный Лесняков, который в настоящее время также привлечён к уголовной ответственности, и обвиняемый Чащин участвовали в одной и той же вооруженной банде, которая совершала преступления на территории различных субъектов Российской Федерации».

Прежде всего, суд не вправе свои решения основывать на предположениях. А суд прямо утверждает, что «у органа предварительного следствия имелись достаточные основания полагать…».

Если для отвода, например, судье достаточно только данных, дающих основания полагать, что он лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе данного дела (ст. 61 УПК РФ), то для отвода защитника никакие предположения следователя или суда значения не имеют.

Статья 72 УПК РФ чётко и однозначно прописывает: основанием отвода защитника может быть только наличие противоречий между его доверителями.

Апелляционный суд таких противоречий интересов между С.М. Чащиным и Д.В. Лесняковым не установил. А именно это стало основанием отвода адвоката, что было изложено в постановлении следователя.

Поэтому суд апелляционной инстанции в своём решении ничего не пишет о противоречии интересов доверителей. Он лишь указывает, что Лесняков и Чащин «участвовали в одной и той же вооруженной банде». Но это не может быть основанием отвода адвоката. Допустим, «оба участвовали» в банде, но это не является основанием отказывать им в участии избранного ими адвоката в оказании обоим квалифицированной юридической помощи.

Исследованные в суде протоколы судебных заседаний по делу Леснякова удостоверяют, что Лесняков никаких показаний, подтверждающих предъявленное ему обвинение, не давал. Судя по утверждениям следователя в постановлении об отводе адвоката, он и в настоящее время виновность в предъявленном ему обвинении отрицает.

Поэтому суждения суда апелляционной инстанции о том, что «поскольку в ходе судебного заседания… Лесняков давал показания об обстоятельствах дела, то суд правомерно сделал вывод о том, что его интересы могут противоречить интересам других обвиняемых», не соответствуют действительности и являются надуманными предположениями, на что суд не имеет права. Они не соответствует содержанию протоколов судебных заседаний с участием Леснякова, которые исследовались в суде.

Этот факт удостоверяет и новое решение следователя. 15 марта 2013 г. следователь вынес постановление об отказе в проведении очных ставок между Лесняковым, Чащиным и Фаизовым, в котором указал, что в показаниях С.М. Чащина и Р.Р. Фаизова, с одной стороны, и Д.В. Леснякова, с другой, противоречий не имеется, так как все трое обвиняемых не признают свою вину и причастность к инкриминируемым им преступлениям, от дачи других показаний отказываются».

Тем самым следователь сам в своём постановлении удостоверил факт того, что никаких противоречий интересов между доверителями нет.

Однако судьи апелляционной и надзорной инстанций с этими фактами не желают считаться. Почему?

Этим не исчерпываются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

В постановлении следователя также утверждается, что «интересы обвиняемого С.М. Чащина противоречат интересам обвиняемых Д.В. Леснякова, Д.А. Завьялова, С.Н. Фреера и И.В. Кузь-менко».

В жалобе адвоката на действия (бездействие) и решения следователя указано, что следователь А.А. Островидов пытался адвоката по этому же делу № 374210 не допустить в качестве защитника к обвиняемым Д.А. Завьялову, С.Н. Фрееру и И.В. Кузьменко, обосновывая это тем, что их позиция может противоречить позиции Д.В. Лес-някова.

Это абсурдное решение следователя адвокат обжаловал, и 18 мая 2011 г. Пресненский районный суд г. Москвы вынес постановление, в котором указал, что «поскольку позиция обвиняемых в настоящее время неизвестна, то вывод следствия о том, что их позиция может противоречить позиции Д.В. Леснякова, является надуманными предположениями, на которых суд не может основывать свою позицию».

При этом суд указал, что «полномочия адвоката оформлены надлежащим образом, что свидетельствует о том, что действия (бездействие) и решения следователя по особо важным делам… являются незаконными и необоснованными и нарушают право Д.А. Завьялова, С.Н. Фреера и И.В. Кузьменко на защиту».

В соответствии с положениями ст. 90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, признаются судом без дополнительной проверки.

Таким образом, вступившим в законную силу постановлением суда от 18 мая 2011 г. установлено, что интересы обвиняемого С.М. Чащина не могут противоречить интересам обвиняемых Д.А. Завьялова, С.Н. Фреера и И.В. Кузьменко. Поскольку позиция обвиняемых в настоящее время неизвестна, то вывод следствия о том, что их позиция может противоречить позиции Д.В. Леснякова и С.М. Чащина, является надуманными предположениями, на которых суд не может основывать свою позицию.

К этим важным обстоятельствам, которые не требовали «оценки добытых доказательств» судьи апелляционной и кассационной инстанций, не проявили никакого внимания.

Отказавшись фактически проверить законность и обоснованность действий (бездействия) и решений следователя, судья Д.В. Долгополов в своём постановлении от 08.02.13 утверждает, что «постановление следователя об отводе адвоката мотивировано, и обстоятельства, послужившие для отвода адвоката, в данном постановлении отражены и соответствуют ст. 72 УПК РФ, а также ч. 6 ст. 49 УПК РФ».

Да, но при этом судья игнорирует то, что отражённое в постановлении следователя не подтверждают материалы дела, а также показания самого следователя, которые последний давал в суде. Так, в суде следователь заявил, что в протоколах судебного заседания по делу Д.В. Леснякова фамилия С.М. Чащина ни разу не упоминается (Протокол судебного заседания от 08.02.13. Архив Пресненского районного суда г. Москвы. Дело № 3/10-22/13, л. д. 207.).

Казалось, что истина восторжествует, коли сам следователь признал, что во время судебного разбирательства по делу Д.В. Леснякова фамилия Чащин даже не упоминалась. Следовательно, никакие показания, данные Лесняковым во время судебного разбирательства, нельзя даже толковать как «подтверждающие обвинение, предъявленное С.М. Чащину».

Но судья, игнорируя и эти показания следователя, в своём решении от 08.02.13 неправомерно утверждает, что «в рамках данного уголовного дела интересы С.М. Чащина противоречат интересам Д.В. Леснякова».

Более того, отказавшись исполнить требования ст. 1, 7, 15, 17,19 87, 88, 90, 125 УПК РФ о проверке законности и обоснованности действий (бездействия) и то, что изложено в постановлении следователя об отводе адвоката, судья утверждает, что «интересы С.М. Чащина противоречат интересам Д.В. Леснякова, который давал показания, в том числе и подтверждающие обвинение, предъявленное С.М. Чащину».

Как же можно такое утверждать, если суд не стал проводить проверку того, что изложено в постановлении следователя об отводе адвоката и представленных суду самим следователем материалах дела?

Есть все основания полагать, что выводы суда о наличии противоречий в интересах обвиняемого С.М. Чащина и Д.В. Леснякова не являются надуманными предположениями, а судья действует вопреки тому, что удостоверяют материалы дела.

Отказавшись исполнить требования ст. 1, 7, 15, 17, 19, 87, 88, 90, 125 УПК РФ о проверке законности и обоснованности действий (бездействия) и того, что изложено в постановлении следователя об отводе адвоката, судья своим бездействием только способствовал этому неправомерному отводу адвоката.

Этим не исчерпывается неисполнение судьей порядка судопроизводства, установленного и обязательного для судьи. Он не только бездействовал по жалобе адвоката и его ходатайствам, но и в своём решении указал на обстоятельства, которые не соответствуют материалам дела.

Так, судья в постановлении указывает, что «отвод адвоката при изложенных выше обстоятельствах не повлек за собой нарушение гарантированного обвиняемому С.М. Чащину права на защиту и не лишил его (в связи с наличием иных защитников по соглашению) возможности на получение в ходе предварительного следствия квалифицированной правовой помощи».

Такие суждения судьи ещё раз свидетельствуют об игнорировании требований Конституции РФ и обязанности исполнять порядок уголовного судопроизводства, установленный УПК РФ, дают основания полагать намеренность их нарушения.

Статья 7 УПК РФ устанавливает, что постановление судьи должно быть законным, обоснованным и мотивированным.

Обоснованным решение признаётся лишь тогда, когда имеются законные фактические основания. В материалах дела нет данных, подтверждающих то, что изложено в постановлении следователя. Это понимает и судья, поэтому и отказывается исследовать фактические данные, удостоверяющие неверность того, что изложено в постановлении следователя об отводе адвоката.

Статья 17 УПК РФ устанавливает, что судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному «на совокупности имеющихся в деле доказательств».

Но именно имеющуюся в деле совокупность доказательств, свидетельствующих о ложных суждениях следователя в постановлении об отводе

адвоката, судья и не желает оценивать. Поэтому он не может не понимать, что принимает по делу произвольное, необоснованное решение об отказе в удовлетворении жалобы адвоката на решение следователя.

Материалы дела (Архив Пресненского районного суда г. Москвы. Дело № 3/10-427 / 2012 г.) содержат следующие документы, представленные самим следователем:

– протокол задержания С.М. Чащина от 21.11.12 в 16.35;

– протокол допроса С.М. Чащина от 21.11.12 с участием назначенного ему следователем адвоката С.В. Николаева в 16.55;

– постановление о привлечении в качестве обвиняемого от 21.11.12, объявленное С.М. Чащину в 18.00 с участием назначенного следователем адвоката С.В. Николаева;

– протокол допроса С.М. Чащина от 21.11.12 в качестве обвиняемого в 18.05;

– уведомление следователя от 21.11.12 на ходатайство адвоката о допуске к делу С.М. Чащина и копию ордера.

Таким образом, документально подтверждено, что С.М. Чащин ещё 21.11.12 заявил следователю о том, что желает, чтобы его защиту осуществлял избранный им адвокат и никто иной. В этот же день адвокат письменно уведомил следователя о том, что является защитником С.М. Чащина. 21.11.12 следователь письменно уведомил адвоката о том, что знает о желании С.М. Чащина, но ничего адвокату о его отводе не заявил.

Материалами дела доказывается, что в это время следователь в спешном порядке, пригласив по своему назначению адвоката Николаева, нарушив требования ст. 1, 14, 16, 46, 47, 49, 50, 51 УПК РФ, проводил следственные действия с участием С.М. Чащина.

В 16.35 следователь задерживает С.М. Чащина, и тот просит об обеспечении участия в деле избранного им адвоката. Об этом имеется письменная запись в протоколе задержания С.М. Чащина. Игнорируя его просьбу, уже в 16.55 следователь допрашивает его с ранее назначенным им адвокатом Николаевым. При этом никакого решения об отводе избранного С.М. Чащиным адвоката не сообщается. В 18.00 Чащину предъявляют обвинение, и уже в 18.05 Чащина при участии адвоката Николаева допрашивают в качестве обвиняемого. Всё, арест на 18 месяцев обеспечен.

Но, игнорируя все эти доказательства, судья в своём постановлении от 08.02.13 утверждает, что «отвод адвоката при изложенных выше обстоятельствах не повлек за собой нарушение

гарантированного обвиняемому С.М. Чащину права на защиту и не лишил его (в связи с наличием иных защитников по соглашению) возможности на получение в ходе предварительного следствия квалифицированной правовой помощи».

При этом судья не желает считаться с тем, что защиту С.М. Чащина во время задержания, допросов и предъявления обвинения осуществлял не защитник по соглашению, а защитник по назначению, которого следователь заранее сам пригласил для участия в этих следственных действиях. Тем самым С.М. Чащин был неправомерно лишён возможности воспользоваться гарантированным Конституцией РФ (ст. 48) правом на получение квалифицированной юридической помощи от избранного им адвоката.

Этим незаконным действиям (бездействию) следователя судья в своём решении вообще не дал никакой оценки, несмотря на то, что адвокат ходатайствовал о проверке правомерности таких действий следователя, подав письменное ходатайство. Проигнорировали эти обстоятельства и судьи апелляционной и кассационной инстанций.

Изложенное прямо свидетельствует, что отвод судье был законным и обоснованным. Все предположения о беспристрастности судьи, его личной заинтересованности в исходе дела стали реальностью, а вынесенное им постановление от 8 февраля 2013 г. прямо свидетельствует об этом.

Казалось, что столь явные и грубые нарушения требований Конституции РФ и порядка уголовного судопроизводства позволят суду апелляционной инстанции легко отменить незаконное и необоснованное решение судьи Д.В. Долгополова от 08.02.13. Однако этого не случилось.

18 марта 2013 г. Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда определила: постановление Пресненского районного суда г. Москвы от 8 февраля 2013 г. по жалобе адвоката, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Своё решение судебная коллегия мотивировала тем, что «у органа предварительного следствия имелись достаточные основания полагать, что ранее осужденный Лесняков, который в настоящее время также привлечён к уголовной ответственности, и обвиняемый Чащин участвовали в одной и той же вооружённой банде».

Только эти суждения дают все основания для признания такого решения суда апелляционной инстанции незаконным и необоснованным, поскольку ч. 6 ст. 49 и п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ в качестве оснований неучастия защитника

в производстве по уголовному делу называют следующее:

– интересы одного из обвиняемых противоречат интересам другого;

– оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им обвиняемого.

Перечень этих оснований для отвода защитника является исчерпывающим. При этом должно быть доказано, а не предположено, что интересы одного обвиняемого противоречат интересам другого. Никаких предположений о противоре-чии интересов одного обвиняемого интересам другого ст. 49 и 72 УПК РФ даже не допускают.

Более того, даже следователь в своём постановлении об отводе адвоката не допускает никаких предположений о противоречии интересов Д.В. Леснякова интересам С.М. Чащина.

Не решился на такие предположения и судья Д.В. Долгополов. Он понимал, что если начнёт проверять решение следователя об отводе адвоката совокупностью доказательств, предъявленных самим следователем, то станет ясно: вывод следствия о том, что позиция С.М. Чащина может противоречить позиции Д.В. Леснякова, является надуманными предположениями, на которых суд не может основывать свою позицию. Именно так поступил 18 мая 2011 г. Пресненский районный суд г. Москвы. Исследовав постановление следователя и материалы, суд вынес постановление, удовлетворив жалобу адвоката о незаконности действий (бездействии) и решения следователя о его отводе. Таким образом, судьи районного суда не могли не понимать того, что в соответствии с положениями ст. 49 Конституции РФ и ч. 4 ст. 14 УПК РФ решение суда не может быть основано на предположениях.

Но судьи апелляционной инстанции, обязанные в соответствии с положениями ч. 4 ст. 389.13 УПК РФ проверить доказательства, подтверждающие или опровергающие доводы, приведенные в апелляционной жалобе, этого не сделали.

Более того, своё решение они обосновали надуманными предположениями, неправомерно утверждая, что «суд правомерно сделал вывод о том, что его (Леснякова) интересы могут противоречить интересам других обвиняемых, в том числе Чащина». Но такого вывода нет в постановлении судьи Д.В. Долгополова от 8 февраля 2013 г.

Апелляционное рассмотрение жалобы адвоката только дополнило грубейшие нарушения Конституции РФ и порядка уголовного судопроизводства, связанные с недопуском в дело избранного С.М. Чащиным защитника.

Апелляционное определение от 18 марта 2013 г. следует считать незаконным. Оно вынесено с существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона, что не могло не повлиять на исход дела, а именно:

1. Решение вынесено незаконным составом суда с нарушением требований ст. 30, 61–65, ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ.

Председательствующему судебной коллегии Д.А. Пронякину был заявлен обоснованный письменный отвод. В заявлении об отводе адвокат указал, что согласно ч. 2 ст. 61 УПК РФ судья не может участвовать в рассмотрении дела, если имеются иные обстоятельства, дающие основания полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного дела. Такими иными обстоятельствами, как полагал адвокат, являются действия (бездействие) и решения судьи судебной коллегии, принятые с участием судьи Д.А. Пронякина 15 февраля 2013 г. по его апелляционной жалобе в интересах С.М. Чащина. А именно:

1) лишение адвоката возможности ознакомиться с материалами дела до судебного заседания. На просьбу ознакомиться с материалами дела С.М. Чащина судья судебной коллегии ответил адвокату безмотивным отказом;

2) неправомерный безмотивный отвод адвоката 15.02.13 в качестве защитника С.М. Чащина.

Часть 4 ст. 49 УПК РФ устанавливает: адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Эти требования закона были адвокатом полностью выполнены. Ордер был выписан именно в Московский городской суд.

Во время судебного заседания сторона обвинения никаких ходатайств и заявлений об обстоятельствах, исключающих участие адвоката в производстве по уголовному делу в качестве защитника, не сделала. А в соответствии с положениями ст. 61, 62, 69, 72 УПК РФ только сторона обвинения могла сделать такое заявление.

Из смысла ст. 6, 8, 11, 15, 29, 62, 69, 72, 243, 244, 246, 248 УПК РФ следует, что судья не наделен правом заявления отвода кому-либо из участников процесса. Судья может только рассмотреть заявление об отводе и принять решение по заявлению об отводе кого-либо из участников процесса, включая и заявление об отводе судьи. Все эти требования УПК РФ были проигнорированы судьей.

2. Неправомерный отказ рассмотреть находящиеся в производстве суда апелляционные жалобы адвоката. Без какого-либо обсуждения 15.02.13 апелляционная жалоба в интересах С.М. Чащина на незаконные и необоснованные действия (бездействие) и решения судьи Д.В. Долгополова не была рассмотрена. В результате было нарушено гарантированное Конституцией РФ (ст. 45 и 46) право на судебную защиту от незаконных и необоснованных действий (бездействия) и решений судьи, затруднен доступ к правосудию.

3. Игнорирование порядка судопроизводства по рассмотрению апелляционной жалобы. Во время рассмотрения апелляционной жалобы в интересах С.М. Чащина судебная коллегия не исполнила обязательный для неё порядок рассмотрения апелляционной жалобы, установленный ст. 389.13 УПК РФ.

4. Лишение адвоката права обжаловать судебное решение в той части, в которой судебное решение затрагивало его законные интересы.

Суд апелляционной инстанции отказался рассматривать жалобу адвоката и лишил его доверителя – С.М. Чащина – права на получение квалифицированной юридической помощи, что гарантировано Конституцией РФ.

Положения Конституции РФ имеют высшую юридическую силу, прямое действие. Если органы государственной власти и должностные лица обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы (ст. 15 Конституции РФ), то статья 120 Конституции РФ прямо обязывает судью «подчиняться только Конституции РФ и федеральному закону». Суд апелляционной инстанции проигнорировал и эти конституционные требования.

В результате такой правоприменительной практики адвокат был лишен возможности ознакомиться с материалами дела и получить копии протоколов судебных заседаний от 13 и 15 февраля, а также 18 января 2013 г.

Пытаясь противодействовать незаконным действиям (бездействию) и решениям судебной коллегии, исполняя требования ст. 1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» об обеспечении доступа к правосудию, адвокат и в этот раз обратился к председателю Московского городского суда О.А. Егоровой, изложив суть допущенных нарушений по его участию в судебном заседании, прося принять меры к их устранению.

Такое же обращение адвокат направил гаранту Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина В. Путину, который в соответствии с положениями ст. 83 Конституции РФ формирует состав исполнителей судебной власти и присваивает статус «судья».

12 марта 2013 г. Управление Президента РФ уве-

домило адвоката о том, что его обращение № А26-18-26183371 направлено в Квалификационную

коллегию судей г. Москвы в соответствии с компетенцией по разрешению поставленных в нём вопросов. Таким образом, вынуждено предпринятые адвокатом действия в защиту прав С.М. Чащина могли иметь для судьи судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда Д.А. Пронякина неблагоприятные личные последствия, отрицательно повлиять на его дальнейшую профессиональную деятельность. А это значит, что судья не может объективно и непредвзято рассматривать апелляционную жалобу в отношении С.М. Чащина. Названные обстоятель-ства вызывали серьезные сомнения в бесприст-растности судей судебной коллегии, поскольку в сложившейся ситуации они лично и прямо заинтересованы в исходе дела.

Участвующий в деле прокурор Е.А. Мусолина просила отказать в отводе, но никаких доводов, почему это надо сделать, не привела.

Заявление адвоката об отводе председательствующему судье Д.А. Пронякину было отклонено. Однако в апелляционном определении не приведено никаких данных, опровергающих доводы адвоката об отводе председательствующего.

Такое определение нельзя считать законным и обоснованным, оно составлено без учёта требований ст. 1, 7 УПК РФ, а также правовой позиции Конституционного Суда РФ.

Так, в определении КС от 25 января 2005 г. № 42-О указывается, что ст. 7, 125 УПК РФ не допускают отказа судов от рассмотрения и оценки всех доводов заявлений, ходатайств или жалоб участников уголовного судопроизводства, как и произвольное отклонение или игнорирование доводов заявлений и ходатайств без приведения фактических и правовых мотивов отказа в их удовлетворении.

О существенном нарушении уголовно-процессуального закона, повлиявшего на исход дела, свидетельствует и тот факт, что порядок рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, установленный в ст. 389.13 УПК РФ, судом не соблюдался.

Часть 4 ст. 389.13 УПК РФ предписывает, что после доклада и выступления сторон суд переходит к проверке доказательств. Это, собственно, то, ради чего и были созданы апелляционные суды, на что были потрачены миллиарды государственных средств, включая и средства налогоплательщиков: проверить доказательства, положенные в основу решения районного суда.

Именно это и должен сделать суд, проверяя в соответствии с требованиями ст. 389.9 УПК РФ законность и обоснованность решения суда первой

инстанции, проверяя доводы, приведенные в апелляционной жалобе. Только исполнив это требование закона, суд может утверждать, что доводы жалобы несостоятельны, а постановление суда является законным и обоснованным.

Но председательствующий Д.А. Пронякин этого не делает. Он ставит на обсуждение вопрос об исследовании материалов, которые были исследованы судом первой инстанции. Но этого суд апелляционной инстанции делать не вправе.

Часть 7 ст. 389.13 УПК РФ позволяет суду истребовать согласие сторон на рассмотрение апелляционной жалобы без проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции. Поэтому адвокат напомнил судье о том, что надо проверить доказательства, которые есть в материалах дела, а также дополнительные материалы, подтверждающие его доводы, приведенные в апелляционной жалобе. Своё письменное ходатайство об исследовании доказательств адвокат передал суду. В нём также была просьба признать незаконным и необоснованным постановление судьи Д.В. Долгополова от 8 февраля 2013 г. об отказе в удовлетворении ходатайства адвоката об отводе председательствующего.

Председательствующий Д.А. Пронякин стал разъяснять адвокату, что ходатайство о признании постановления суда об отводе не может быть рассмотрено в настоящем судебном заседании, что постановление об отводе судьи не может быть обжаловано в вышестоящий суд. Эти суждения судьи записаны в протоколе судебного заседания по делу (Архив Пресненского районного суда г. Москвы. Дело № 10-1004 / 13 г.). Только одни эти суждения судьи Д.А. Пронякина удостоверяют законность и обоснованность заявленного ему

отвода.

Прежде всего, ст. 46 Конституции РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод, а также обжалование в суде решений и действий (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц.

Согласно положениям ст. 123 УПК РФ действия (бездействие) и решение суда могут быть обжалованы в установленном УПК РФ порядке участником уголовного судопроизводства.

В соответствии с положениями ст. 389.9 УПК РФ предметом судебного разбирательства в апелляционном порядке является проверка законности и обоснованности решения суда первой инстанции.

В соответствии с положениями ст. 389.19 УПК РФ при рассмотрении дела в апелляционном порядке суд не связан доводами апелляционной

жалобы и вправе проверить производство по де-лу в полном объёме.

Как же при таких законодательных требованиях можно утверждать, что ходатайство о признании постановления суда об отводе председательствующего не может быть рассмотрено в настоящем судебном заседании, что постановление об отводе судьи не может быть обжаловано в вышестоящий суд?

В протоколе судебного заседания записано, что «в судебном заседании оглашаются и исследуются…». Это не соответствует действительности.

Фактически в суде были согласованы данные, изложенные в письменном ходатайстве адвоката, с материалами дела. И всё. Никакого оглашения названных документов не было, тем более их исследования.

Адвокатом в соответствии с требованиями ст. 241 УПК РФ осуществлялась звукозапись судебного заседания, и этот факт удостоверен.

Кроме того, в протоколе судебного заседания указано: судебное заседание начато в 11.00, а закончено в 11.45. Любой эксперимент докажет, что материалы, перечисленные в протоколе судебного заседания как оглашенные, невозможно за 30 минут огласить, тем более исследовать, руководствуясь требованиями ст. 87 и 88 УПК РФ.

Именно поэтому адвокату пришлось в прениях давать оценку доказательствам, которые суд обязан был проверить, но не сделал этого. Кроме того, адвокат дважды ходатайствовал перед судом об исследовании доказательств, которые не были исследованы судом первой инстанции, а именно протоколов судебных заседаний по делу Д.В. Леснякова, полученных адвокатом в суде, на 1037 листах. Этот факт удостоверен записью в протоколах судебного заседания.

Суд принял решение: отказать в ходатайстве об исследовании дополнительного протокола Московского городского суда по делу в отношении Леснякова и Задкова, «поскольку при данном рассмотрении жалобы представленный протокол не имеет отношения к делу».

Это решение является прямым доказательством того, что председательствующий не только не исполнял требования Конституции РФ, но и не создавал необходимых условий для исполнения адвокатом его процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных ему прав.

Вот такой парадокс. В постановлении об отводе адвоката следователь ссылается именно на то, что во время судебных заседаний Лесняков давал показания, в том числе подтверждающие обвинение, предъявленное Чащину, которые в настоящее

время приобщены в качестве доказательств обвинения, но удостовериться в том, соответствуют ли эти утверждения сведениям, содержащимся в протоколе судебного заседания по делу Леснякова, и тем материалам, что представил суду следователь, судебная коллегия отказалась, посчитав, что протокол, в котором и содержатся все показания Леснякова, не имеет отношения к делу. Как же можно такие действия и решения суда считать правосудными?

Не опровергнув все эти доводы, судья Э.Н. Бондаренко посчитала их несостоятельными и голословными.

Таким образом, по данному делу имеются многочисленные существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

В настоящее время становится всё более очевидной причина недопуска адвоката в дело. Обвинение С.М. Чащина в тяжких преступлениях доказывается только по одному эпизоду осужденным, который уже более двух лет содержится в СИЗО и сотрудничает со следствием. Иных доказательств предъявленного Чащину обвинения суду не представлено. А в соответствии с требованиями ст. 171 УПК РФ только при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь вправе вынести постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого. Поэтому, решая вопрос о продлении С.М. Чащину срока содержания, судьи обязаны проверять исполнение следователем порядка привлечения в качестве обвиняемого, а также наличие достаточных доказательств, давших основания для предъявленного Чащину обвинения. Но судьи этого не делают.

Учитывая, что в 2012 г. более 60 % уголовных дел были рассмотрены в упрощенном порядке, без исследования доказательств виновности обвиняемого, эту методу расследования и осуждения решили, очевидно, перенести на все дела. Тем более что законодательно установлен порядок сотрудничества со следствием. Вот его-то и используют по полной программе, включая и методы оперативной работы с теми, кто под стражей.

С.М. Чащин ранее не судим, имеет малолетних детей, престарелых родителей, при такой методе пойдёт на всё, включая и оговоры. Тем более Чащину уже не только открыто предлагают сотрудничать со следствием, т. е. признать всё то, чего он не совершал, но ещё и оговорить других в том, чего они не совершали. Похоже, это следствию удаётся. Чащин начал, например, говорить жене, что хочет увидеть своих малолетних детей, и если он не будет сотрудничать, то его могут упрятать за решётку пожизненно. Адвоката более 300 дней не допускают в дело, и ничего, хотя все, до Президента России, знают об этом произволе.

Понятно желание следователя прославиться на доказывании наличия криминального формирования. Но непонятно несоблюдение судей Конституции РФ и порядка судопроизводства, что способствует произволу, творимому следователем, который уже своим постановлением от 15 марта 2013 г. удостоверил, что нет противоречий между доверителями, а, значит, нет и противоречий в их интересах. То, что этого не желают замечать судьи, беда не только доверителей адвоката. Причиной такого игнорирования судьями требований Конституции РФ, на мой взгляд, следует считать и длительное бездействие гаранта Конституции России по установлению в стране власти основного закона и правосудия как вида государственной деятельности, осуществляемой с соблюдением особого порядка, закреплённого процессуальным законодательством.

Когда в стране не властвует Конституция и нет правосудия, все являются беззащитными, включая следователей и судей. Произвол могут творить с каждым. Эти доводы были изложены адвокатом в надзорной жалобе, которую он направил в Верховный Суд РФ. При этом адвокат

просил:

1. Признать действия (бездействие) судьи Пресненского районного суда г. Москвы Д.В. Долгополова, связанные с нерассмотрением ходатайств адвоката об исследовании постановления следователя от 22 ноября 2012 г. о его отводе на предмет достоверности содержащихся в нём сведений, незаконными и необоснованными.

2. Постановление Пресненского районного суда г. Москвы от 8 февраля 2013 г. об отказе удовлетворить, заявленный отвод судье Д.В. Долгополову отменить.

3. Постановление Пресненского районного суда г. Москвы от 8 февраля 2013 г. об оставлении без удовлетворения жалобы адвоката на следователя ГСУ СК России по г. Москве А.А. Островидова отменить.

4. Апелляционное определение от 18 марта 2013 г. об оставлении без удовлетворения заявления адвоката об отводе председательствующего Д.А. Пронякина отменить.

5. Апелляционное определение судебной кол-

легии по уголовным делам Московского городского суда от 18 марта 2013 г. об оставлении апелляционной жалобы без удовлетворения отменить.

6. Постановление от 26 апреля 2013 г. об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции отменить.

На обращение адвоката из Верховного Суда РФ пришёл ответ от 30 мая 2013 г № 5-УКС13-892, в котором указывалось, что, «согласно п. 2 ч. 2 ст. 401.3 УПК РФ, судебные решения, указанные в пункте 1 настоящей статьи (приговор и постановление мирового судьи, приговор, определение и постановление районного суда, апелляционные определения, а также промежуточные судебные решения областного и равного ему суда), обжалуются в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ при условии, если они являлись предметом рассмотрения в президиуме областного и равного ему суда. Как усматривается из приложенных к жалобе документов, по результатам рассмотрения Вашей кассационной жалобы судьёй президиума Московского городского суда от 26 апреля 2013 г. было вынесено постановление об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции. Обжалуемые судебные решения не были предметом рассмотрения президиума Московского городского суда.

Данное обстоятельство препятствует принятию кассационной жалобы Верховным Судом РФ к своему производству».

Таким образом, адвокат не может обжаловать в Верховный Суд РФ как незаконное и необоснованное Постановление судьи президиума Московского городского суда от 26 апреля 2013 г об отказе в передаче кассационной жалобы адвоката для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции. Вот реальный результат необдуманности реформирования деятельности судебной системы.

А как же гарантированное каждому Конституцией РФ (ст. 45 и 46) право на судебную защиту его прав и свобод? Кто и почему, игнорируя требования Конституции РФ, установил, что решения и действия (или бездействия) органов государственной власти и должностных лиц могут быть обжалованы в Верховный Суд РФ только по усмотрению судьи президиума субъекта феде-

рации?

От редакции: Материалы к статье Осина В.В. размещены на веб-сайте журнала «Евразийская адвокатура» (www.eurasian-advocacy.ru)

во вкладке «Обмен опытом».

Пристатейный библиографический список

1. Галоганов А.П. Реализация конституционного права на квалифицированную юридическую помощь при составлении жалобы в Европейский суд по правам человека // Образование и право. – 2013. – № 3 (43). – С. 75–84.

2. Мирзоев Г.Б. На пути к справедливому правосудию, или о реформировании правовой системы // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. – 2013. – № 1 (28) – С. 5–9.

3. Пешков М.А. Новый вид предварительного расследования – дознание в сокращенной форме // Новый юридический журнал. – 2013. – № 2. – С. 275–279.

4. Рагулин А.В. Проблемные вопросы правовой регламентации и реализации профессионального права адвоката-защитника на обжалование действий (бездействия) должностных лиц государственных органов, осуществляющих производство по уголовному делу // Образование и право. – 2012. – № 3 (31). Март. – С. 202–217.

References

1. Galoganov A.P. Realizatsiya konstitutsionnogo prava na kvalifitsirovannuyu yuridicheskuyu pomosch# pri sostavlenii zhaloby v Evropeyskiy sud po pravam cheloveka // Obrazovanie i pravo. – 2013. – № 3 (43). – S. 75–84

2. Mirzoev G.B. Na puti k spravedlivomu pravosudiyu, ili o reformirovanii pravovoy sistemy // Uchenye trudy Rossiyskoy akademii advokatury i notariata. – 2013. – № 1 (28) – S. 5–9.

3. Peshkov M.A. Novyy vid predvaritel#nogo rassledovaniya – doznanie v sokraschennoy forme // Novyy yuridicheskiy zhurnal. – 2013. – № 2. – S. 275–279.

4. Ragulin A.V. Problemnye voprosy pravovoy reglamentatsii i realizatsii professional#nogo prava advokata-zaschitnika na obzhalovanie deystviy (bezdeystviya) dolzhnostnykh lits gosudarstvennykh organov, osuschestvlyayuschikh proizvodstvo po ugolovnomu delu // Obrazovanie i pravo. – 2012. – № 3 (31). Mart. – S. 202–217.