RUS ENG

Translator

AzerbaijaniBasqueBelarusianBulgarianCatalanChinese (S)Chinese (T)CroatianCzechDanishDutchEnglishEstonianFilipinoFinnishFrenchGalicianGeorgianGermanGreekHaitian CreoleHebrewHindiHungarianIcelandicIndonesianIrishItalianJapaneseKoreanLatvianLithuanianMacedonianMalayMalteseNorwegianPersianPolishPortugueseRomanianRussianSerbianSlovakSlovenianSpanishSwahiliSwedishThaiTurkishUkrainianUrduVietnameseWelshYiddish

Индексирование журнала





Импакт-фактор российских научных журналов

№ 1 (20) 2016г.
Исторический опыт

Савостьянова О.Н.
О дискреционной власти суда присяжных в Российской империи и роли адвокатов в формировании судебной правоприменительной деятельности в период ХIХ–ХХ вв.

Впервые демократическое правосудие в Рос­сии возникло в ходе судебной реформы XIX века, осуществленной царем-освободителем Алексан­дром II. Именно тогда как элемент новой демо­кратической судебной системы была учреждена адвокатура в целях обеспечения состязательности в уголовном процессе и равноправия сторон в гражданском процессе.

Судебная реформа - событие не случайное. Она была обусловлена внешними и внутренними факторами исторического процесса. Крымская война, закончившаяся для России позорным по­ражением, показала ее отставание от прогрес­сивных европейских стран. Российская империя находилась в условиях общего кризиса полити­ческого строя и деформации общественного со­знания. Рост мануфактурного производства и капиталистические отношения приводили к еще большей эксплуатации крестьян и рабочих, по­всеместно вспыхивали народные восстания. Стра­на стояла на пороге революции. В этот сложный и противоречивый период Александр II при­нимает исторически важное решение об отмене крепостного права и свершении еще целого ряда кардинальных преобразований.

Согласно сложившейся среди историков и правоведов точке зрения, именно крестьянская реформа повлекла за собой судебную. Так, ос­вобождение крестьян вызвало необходимость приведения системы правосудия в соответствие с новой социальной структурой, где крестьяне, получив свободу, являлись не только носителями личных прав, но и защитниками их в суде. Сле­довательно, требовались суды, отвечавшие новым потребностям общественного развития. По этому поводу знаменитый юрист А.Ф. Кони писал: «Су­дебная реформа была тесно связана с освобожде­нием крестьян. Она вытекала из него непосред­ственно. Уничтожался домашний вотчинный суд для многих миллионов дотоле бесправных лю­дей. Они должны были явиться не только носите­лями гражданских прав, но и непосредственными защитниками этих прав на суде. Суд расширялся, терял свой сословный характер. Но, расширяясь, он не мог быть заключен в прежние, обветшалые, узкие, лишенные жизненной правды формы» [7]. Один из отцов судебной реформы С.И. Зарудный замечал, что при крепостном праве не было на­добности в справедливом суде. Настоящими су­дьями были только помещики. Крестьяне же рас­правлялись с помещиками «судом Линча» [1, c. 9].

Предполагалось, что судебная реформа долж­на нести в себе огромное воспитательное значе­ние для русского народа, правосознание которого необходимо было поднять до европейского уров­ня. Например, известный дореволюционный ад­вокат В.Д. Спасович писал: «Судебная реформа обозначала переход русского общества со средне­векового положения на современное - европей­ское» [1, с. 12]. По замечанию дореволюционного исследователя Э.Н. Берендтса, перед Верховной властью стояла задача дать не только народу суд, целесообразно организованный, но и суд, способ­ный своим живым словом воспитать в народе ува­жение к закону и праву, собственному и чужому. Неразвитость же нашего народа представляла ос­нования для скорейшего введения суда присяж­ных, потому что такой именно народ и нуждался в особых ограждениях в суде, нуждался в судьях, которые бы вполне его понимали [1, с. 6, 11].

Указанные причины привели к решению о создании в России суда присяжных по фран­цузскому образцу. Работа над основными по­ложениями судебной реформы была поручена Александром II лучшим юристам того времени С.И. Зарудному, Н.А. Буцковскому, К.П. Победо­носцеву, Д.А. Ровинскому, Н.И. Стояновскому и др., которые старались доказать, что буржуазные институты, такие как суд присяжных и адвокату­ра, не подрывают основ самодержавия [8]. Творцы судебной реформы были вынуждены искать ком­промиссы между исторически существующим предубеждением царской власти к адвокатуре и необходимостью введения состязательного судеб­ного процесса, поэтому первые адвокаты получи­ли наименование «присяжные поверенные».

20 ноября 1864 года в Царском Селе Высо­чайшая подпись официально призвала к жизни лучшее украшение русского законодательства - Судебные уставы. В этот памятный день появился Указ Правительствующему сенату, который ста­вил своей задачей «водворить в России суд скорый, правый и милостивый и равный для всех поддан­ных, возвысить судебную власть, дать ей надлежа­щую самостоятельность и «вообще утвердить в народе уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем всех и каждого от высшего к низшему» [3]. Большая роль в фор­мировании правоприменительной практики но­вых судов принадлежала адвокатам. Так, по уго­ловным делам участие адвоката в процессе было обязательно. До революции адвокатура являлась не просто самостоятельной организацией, а од­ним из звеньев новой системы правосудия.

В данной статье предпринята попытка кри­тического осмысления функционирования суда присяжных и адвокатуры в указанный период, их взаимодействия и влияния на правосознание рос­сийского общества.

Как представляется, к положительным мо­ментам демократического, гласного и бессослов­ного правосудия, провозглашенного Судебны­ми уставами, следует отнести то, что не только сильный мира сего, но и крестьянин или рабочий равным образом могли защитить свои права. Не только богатый, но и бедный получили возмож­ность воспользоваться услугами квалифициро­ванного юридически подкованного адвоката. Так, по гражданским делам лицам, которые из- за бедности не могли оплатить услуги адвоката, последний назначался Советом присяжных пове­ренных (пункт 5 статьи 367 Учреждения судебных установлений). По уголовным делам, если под­судимый по какой-то причине не мог заключить соглашение с адвокатом, тот назначался предсе­дателем суда (статья 393 Учреждения судебных установлений) [12].

До революции адвокаты играли важную, а иногда и ключевую роль в судебном процессе, и их положительное влияние на российский суд состояло в том, что они не только участвовали в совершенствовании правоприменительной прак­тики, но и противодействовали произволу след­ственных органов при формировании обвинения. В частности, адвокаты:

-      заявляли в судебных речах о формализме при формировании доказательственной базы по делу [13, с. 148-150, 242, 305-308, 639, 650]; обращали внимание суда на незаконность приемов, исполь­зуемых следственными органами для формирова­ния обвинения, таких как шантаж, принуждение к лжесвидетельству, подсаживание сыщика в образе арестанта и др. [13, с. 308, 450, 482, 483]; предлагали формулировки правовых норм [13, с. 501] и юри­дических терминов [13, с. 123, 430, 451];

-      критиковали действовавшее законодатель­ство: констатировали его отставание от процес­са, провозглашенного новыми Судебными уста­вами [10, с. 72]; призывали суд толковать закон применительно к уровню развития общества [13, с. 202].

 

Однако в пореформенной системе правосу­дия были и отрицательные моменты, в частности, самой обсуждаемой в дореволюционном обще­стве проблемой было предоставление суду боль­шой дискреционной власти, а именно широких полномочий по принятию решений по конкрет­ным делам на основе личного усмотрения. Так, в статье 12 Устава уголовного судопроизводства Российской империи говорилось, что суды обяза­ны разрешать дела «по точному разуму существу­ющих законов», а в случае неполноты, неясности или противоречия законов должны были основы­вать решения «на общем смысле законов». При этом статьей 13 воспрещалось «останавливать ре­шение дела под предлогом неполноты, неясности или противоречия законов» [15].

По этому поводу член Кавказского юридиче­ского общества А.А. Красовский в своем докладе «О дискреционной власти суда по проекту Уло­жения о наказаниях», с которым он выступил на заседании этого общества 30 апреля 1895 г., за­мечал: «Если предоставить такой произвол судье, то он внесет в дело свои впечатления, свой взгляд, свою культуру, а не взгляд и намерения законо­дателя; судья будет высказывать свою волю, он станет назначать, например, за сопротивление властям или за кражу ничтожные наказания, что тем самым как бы упразднит действие закона и в руках судей законодатель является побежден- ным»[9].

Не менее острой критике подвергалось и то, что присяжные формировались из широких сло­ев российского населения, то есть, как правило, не были профессиональными юристами, что за­частую приводило к тому, что судили они скорее на эмоционально-бытовом уровне, нежели чем основываясь на строгой букве закона.

Картина «суда общественной совести» (часто в своих речах так называли суд присяжных адво­каты) [11, т. 1, с. 22] наглядно показана в воспоми­наниях присяжного заседателя (имя которого, к сожалению, не приводится): «При рассмотрении второго, тоже окончившегося оправданием, и тре­тьего дела - я был отведен; все присяжные были этим неприятно удивлены. Очевидно, прокурор считал меня главным виновником своей неудачи, но он сильно ошибался, что и доказали два после­дующих дела, разбиравшиеся без моего участия». Комментируя такой исход, очевидец писал, что судьи, не имевшие юридических познаний, по большей части, судили на основе эмоций, нежели чем на основе закона [4].

По замечанию А.Ф. Кони, в основе решений, принимаемых присяжными, лежало глубокое христианское чувство, суд присяжных служил «проводником народного правосознания» [6].

Однако современный правовед В.В. Гриб, рас­суждая на тему дореволюционного правосудия, отмечает, что склонность отечественного право­применителя пренебрегать законом, следуя спра­ведливости, способствовала высокому проценту несправедливых приговоров и распространению правового нигилизма среди юристов [2].

Подобное развитие направления правосудия вызвало негативную оценку и одного из автори­тетнейших ученых царской России Б.А. Кистя- ковского, который писал: «Наш гражданский суд стоит далеко не на высоте своих задач <...> Люди, хорошо знающие наш суд, уверяют, что сколько- нибудь сложные и запутанные юридические дела решаются не на основании права, а в силу той или иной случайности <...> В широких слоях русского общества отсутствует и истинное понимание зна­чения суда, и уважение к нему» [5].

Важными историческими источниками, из ко­торых можно почерпнуть сведения о том, как вер­шилось дореволюционное правосудие, являются судебные речи присяжных поверенных. Именно по ним мы можем судить, что адвокаты весьма ча­сто в своих речах призывали судей при вынесении приговора ставить общественную справедливость превыше закона. В судебном дореволюционном красноречии взывание адвокатами к совести при­сяжных было характерной тенденцией. Умело пользуясь этим приемом, в большинстве случаев они добивались оправдания своих подзащитных.

Так, например, Ф.Н. Плевако, произнося свою речь перед присяжными по делу Саввы Ма­монтова и других, говорит о законе как о «фор­мальной истине», над которой стоит «жизненная правда» [10, с. 642]. Показательна и другая речь Ф.Н. Плевако по делу люторических крестьян, где он восклицает: «Законодатель знает, что есть случаи, когда интересы высшей справедливости устраняют применение закона. Законодатель зна­ет, что есть случаи, когда мерить силой закона значит - смеяться над законом и совершать акт публичного беззакония» [10, с. 600]. В деле князя Грузинского, обвиняемого в убийстве Э.Ф. Шмид­та на почве ревности, Ф.Н. Плевако, несмотря на то, что факт совершения убийства подсудимым был следствием установлен, призывает при­сяжных «рассудить разумно, справедливо, по- божески» [10, с. 463]. Характерные высказывания присутствуют и в обращениях других адвокатов к присяжным судьям: «Закон наделяет вас величай­шей властью - определять виновность и невино­вность. И нет границы ей, кроме вашей совести» (речь Н.П. Шубинского по делу Киселева) [5]; «И если закон не может предусмотреть все нрав­ственные, индивидуальные различия преступни­ка, которые обуславливаются их прошедшим, то является на помощь общая, присущая человеку, нравственная справедливость, которая должна подсказать, что применимо к одному и что было бы несправедливо по отношению к другому» (речь П.А. Александрова по делу В. Засулич) [14]; «Суровый моралист, быть может, пошлет упрек за прошедшее, но не поднимется рука судьи сове­сти написать обвинительный приговор человеку, искренне вставшему на путь исправления» (речь В.М. Пржевальского по делу о злоупотреблениях в Саратовско-Симбирском Земельном банке) [11, т. 4, с 488].

Общепризнанно, что речи адвокатов по вы­шеприведенным делам являются образцом ора­торского искусства, однако если посмотреть на вынесенные в итоге приговоры с точки зрения правоприменительной практики, то обращает на себя внимание их парадоксальность и противо­речивость. Так, на вопросы о фактах совершения подсудимыми преступления присяжные отвеча­ли утвердительно, а по вопросу о виновности - от­рицательно. В результате подсудимые подлежа­ли оправданию.

Таким образом, если взглянуть на обозначен­ную проблему с точки зрения обеспечения закон­ности в российском государстве, то на вопрос о том, были ли достигнуты законодателем цели, ко­торые он преследовал при создании суда присяж­ных и адвокатуры, а именно совершенствование правосудия в Российской империи и возвышение авторитета закона в народе, следует ответить от­рицательно. Возобладавшее в правопримени­тельной судебной практике направление ставить справедливость превыше закона привело к обрат­ному - к ухудшению правосудия, а также к рас­пространению правового нигилизма в обществе. Наряду с этим в обществе существовало непони­мание целей, задач и общественного предназна­чения адвокатуры.

В условиях социально-политических собы­тий Х1Х-ХХ вв. адвокатура, которая несла в себе либеральную идеологию, отстаивая политиче­ские и экономические права рабочих, крестьян и революционных деятелей, постепенно приоб­рела политическое значение. Значительное чис­ло оправдательных приговоров, выносимых по­литическим преступникам на рубеже Х1Х-ХХ вв., явилось одним из факторов, повлекших за собой неспособность государства поддерживать ста­бильность и правопорядок в обществе. В резуль­тате государственной властью была предпринята политика «контрреформ», направленная против суда присяжных и на ограничение прав полити­ческих защитников.

НОВОСТИ

Группа ВКонтакте

 

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.