№ 1 (20) 2016г.
Актуальные проблемы адвокатской практики
Юркевич М.А.
Процессуальные нарушения присяжных заседателей на этапе судебного следствия, влекущие отмену

Часть 5 ст. 32 Конституции Российской Фе­дерации закрепляет право граждан на участие в отправлении правосудия. Указанное положение Основного закона обусловило возрождение в Рос­сийской Федерации института присяжных засе­дателей, упраздненного 5 декабря 1917 г. «Декре­том о суде» № 1.

Осуществление правосудия с участием при­сяжных заседателей стало возможным во всех субъектах Российской Федерации с 1 января 2010 г., когда суд присяжных был введен на терри­тории Чеченской Республики. На сегодняшний день институту суда с участием присяжных за­седателей придается конституционное значение как одному из важнейших проявлений демокра­тизации осуществления правосудия в ходе судеб­ной реформы. При этом проведение судебного разбирательства с участием присяжных заседате­лей рассматривается Конституцией Российской Федерации как право обвиняемого при обвине­нии его в совершении особо тяжких преступле­ний против личности (ст. 20 Конституции), при определении подсудности дела и компетенции надлежащего суда (ст. 47 Конституции), а также при установлении возможности рассмотрения дела судом присяжных в иных предусмотренных федеральным законом случаях (ч. 4 ст. 123 Кон­ституции).

Привлечение народного элемента к отправ­лению правосудия вызвало необходимость ус­ложнения процессуальной формы производства по уголовному делу в судах первой инстанции, что обусловлено особенностями суда с участием присяжных заседателей, которые заключаются в разделении компетенции между присяжными заседателями и профессиональным судьей (при­сяжные заседатели решают комплексный вопрос о виновности подсудимого, а председательству­ющий судья назначает виновному наказание), а также отсутствием обязанности у присяжных за­седателей мотивировать свое решение.

Специфика правовой природы суда с участи­ем присяжных заседателей предопределяет изме­нения в процессуальном статусе участников уго­ловного судопроизводства, которые выражаются в расширении спектра предоставляемых им прав и создании акцессорных процессуальных гаран­тий реализации этих прав, а также в установле­нии дополнительных обязанностей и оснований для ответственности за процессуальные наруше­ния. Раздел XII Уголовно-процессуального кодек­са Российской Федерации, нормы главы 45.1 УПК РФ, а также Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2005 № 23 в определенной степе­ни тщательно регламентируют процессуальный статус ординарных участников уголовного судо­производства. Вместе с тем, процессуальный ста­тус как коллегиального субъекта - коллегии при­сяжных заседателей, так и каждого присяжного заседателя в отдельности, практически остается без внимания.

Одной из основных идей, обуславливающих причины модификации процессуального статуса участников уголовного судопроизводства, является идея защиты народного элемента, не обладающе­го профессиональным правосознанием, опираю­щегося при вынесении решений преимуществен­но на свой жизненный опыт и сформировавшиеся в обществе представления о справедливости, от не­законного воздействия профессиональных участ­ников уголовного судопроизводства. Другими сло­вами, не допустимы процессуальные нарушения со стороны профессиональных участников уголов­ного судопроизводства, способные привести, на­пример, к нуллифицированному или иному де­фектному (незаконному и / или несправедливому с точки зрения профессионального правосознания) вердикту, а в случае совершения таких наруше­ний необходимо отменить приговор, основанный на вердикте коллегии присяжных заседателей. Это одна из саша principalis усложнения проце­дуры производства по уголовному делу в суде с участием присяжных заседателей. Вместе с тем, процессуальные нарушения самих присяжных заседателей, которые также способны привести к аналогичным последствиям, практически остают­ся без внимания, во всяком случае, на законода­тельном уровне.

Многочисленная судебная практика свиде­тельствует об увеличении численности отменен­ных приговоров, основанных на вердикте колле­гии присяжных заседателей (за первое полугодие 2015 г. в апелляционном порядке было отменено 22 % оправдательных приговоров и 5,7 % обвини­тельных приговоров, основанных на вердикте кол­легии присяжных заседателей). Принципиальное значение имеет то, что в значительном количе­стве случаев основаниями для отмены пригово­ра, наряду с другими, являлись процессуальные нарушения самих присяжных заседателей, что свидетельствует о распространённости умышлен­ного либо неумышленного противодействия при­сяжными заседателями нормальному (без про­цессуальных нарушений) ходу судопроизводства, результатом которого должен стать законный и справедливый вердикт.

«Среди проблем производства в суде с уча­стием присяжных заседателей особую остроту приобретают проблемы судебного следствия, поскольку именно на этом этапе судебного раз­бирательства производится исследование всех доказательств, производится большая часть про­цессуальных действий, закладываются основы внутреннего убеждения присяжных заседате­лей» [4]. Этот этап также является самым продол­жительным, и именно на нем участниками про­цесса совершается большинство процессуальных нарушений, которые впоследствии становятся причиной отмены приговоров. Исключением не являются и присяжные заседатели, поскольку ре­ализация их прав и исполнение обязанностей об­условлены необходимостью обеспечить участие присяжных заседателей в полном, всестороннем, объективном и беспристрастном исследовании обстоятельств уголовного дела и доказательств, их подтверждающих или опровергающих.

По мнению автора, ключевым является право присяжных заседателей участвовать в исследова­нии всех обстоятельств уголовного дела (п. 1 ч. 1 ст. 333 УПК РФ), так как именно посредством ре­ализации этого права коллегия получает доста­точно информации, необходимой для вынесения вердикта. Многочисленная судебная практика свидетельствует, что указанное право присяжных заседателей нередко нарушается сторонами и председательствующим судьей, однако известны случаи и злоупотребления присяжными своим правом на исследование обстоятельств уголовно­го дела, т. е. совершения ими процессуального на­рушения.

Одной из особенностей судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей являет­ся закрепление в УПК РФ требования об опосре­дованном исследовании доказательств. Так, в со­ответствии с п. 1 ч. 1 ст. 333 УПК РФ присяжные заседатели вправе допрашивать свидетелей, по­терпевших, экспертов, специалистов только че­рез председательствующего путем направления старшиной соответствующих записок. Такое по­ложение законодательства предопределено тем, что, во-первых, вопросы должны рассматриваться как исходящие от коллегии в целом, а не от кон­кретного присяжного заседателя, а, во-вторых, это своего рода гарантия обеспечения беспри­страстности присяжных заседателей. По мнению автора, п. 1 ч. 1 ст. 333 УПК РФ в обозначенной части является небесспорным, однако судебной практикой установлено, что нарушение присяж­ными заседателями этой нормы способно приве­сти к отмене приговора.

В решении Верховного Суда РФ по делу Т. ука­зано, что вопреки требованиям данного закона (п. 1 ч. 1 ст. 333 УПК РФ) присяжные заседатели, не соблюдая письменную форму, непосредственно задали подсудимому десять вопросов. Указанное обстоятельство могло повлиять на правильность принятого присяжными заседателями решения, поэтому приговор подлежит отмене (Кассацион­ное определение Судебной коллегии по уголов­ным делам Верховного Суда РФ от 5 марта 2003 г., дело № 4-кпо03-13сп).

По уголовному делу в отношении А. и др. от­менен оправдательный приговор, основанный на оправдательном вердикте коллегии присяжных заседателей, поскольку 9 июля 2003 года состав суда, включая присяжных заседателей, выехал с целью осмотра хвостовой части самолета, анало­гичного потерпевшему катастрофу. Во время ос­мотра самолета присяжные заседатели общались с подсудимыми, задавали им вопросы, минуя председательствующего, в нарушение требова­ний п. 1 ч. 1 ст. 333, ч. 4 ст. 335 УПК РФ, а под­судимые, отвечая на вопросы, давали присяжным свои комментарии (Кассационное Определение Верховного Суда РФ от 13.05.2004 № 19-004-35сп).

С процедурой допроса присяжными заседа­телями участников процесса могут быть связаны и нарушения, совершенные субъектом коллегии, наделенным организационными полномочия­ми, - старшиной присяжных. Часть 2 ст. 331, ч. 4 ст. 335 УПК РФ возлагают на него обязанность передавать записки с вопросами, поступившие от присяжных заседателей, председательствующему судье, который вправе определять их дальней­шую судьбу. «Старшина не вправе отказать в пе­редаче таких вопросов председательствующему, поскольку он не наделен полномочием оценивать их на предмет относимости к делу или надлежа­щей формулировки». Нарушая возложенную на него обязанность, старшина присяжных заседа­телей ограничивает право коллегии на участие в исследовании всех обстоятельств уголовного дела, предусмотренное п. 1 ч. 1 ст. 333 УПК РФ. Несмотря на то, что процессуальное нарушение совершается «внутри» коллегии одним из ее чле­нов, обнаруженное уже после вынесения вердик­та, оно должно приводить к отмене приговора, ибо присяжные заседатели не смогли получить информацию, по их мнению, необходимую для принятия решения, что, в свою очередь, могло от­разиться на справедливости их вердикта.

Так, по делу К. «... при выяснении в судебном заседании, все ли записки передал председатель­ствующему старшина, П. сообщил, что не передал председательствующему часть вопросов, потому что они повторялись, а часть из них он переписал, поскольку заданы они были «не по установлен­ной форме». Указанное обстоятельство, наряду с другими, стало основанием для отмены решения (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 20 ноября 2008 г., дело № 36-О08-23сп).

Как было отмечено ранее, право присяжных заседателей, закрепленное в п. 1 ч. 1 ст. 333 УПК РФ, не является всеобъемлющим, а ограничено объемом информации, исследование которой до­пустимо в присутствии присяжных заседателей. Злоупотребления этим правом в виде оставления в зале судебного заседания на время удаления присяжных заседателей звукозаписывающей или видеозаписывающей техники, самовольного воз­вращения в зал судебного заседания должны во всех случаях приводить к отмене приговора, когда заседатели, совершившие злоупотребление, при­нимали участие в вынесении вердикта.

Процессуальным нарушением является ис­пользование в процессе судебного следствия ком­плектными присяжными заседателями записей запасных или запасными присяжными заседа­телями, заменившими основных, записей вы­бывших комплектных присяжных. Нарушение может проявляться в ознакомлении с этими за­писями или в продолжении их ведения (дляще­еся нарушение). Ознакомление с такими запися­ми оказывает воздействие на формирующееся в процессе судебного следствия внутреннее убеж­дение присяжного. При таких обстоятельствах он уже не может считаться беспристрастным, а, как указывалось ранее, наличие небеспристрастного заседателя в составе коллегии в момент вынесе­ния вердикта делает весь состав коллеги неза­конным, как и вынесенный на основании поста­новленного присяжными заседателями вердикта приговор.

Обширна и судебная практика отмены при­говоров, постановленных на основании вердиктов коллеги присяжных заседателей, ввиду наруше­ния присяжными ч. 2 ст. 333 УПК РФ.

Процедура замены присяжного заседателя, который по каким-либо причинам не может при­нимать участия в рассмотрении уголовного дела, регламентируется ст. 329 УПК РФ, а несоблюде­ние этой процедуры является процессуальным нарушением, совершенным судьей, что не отно­сится к объекту настоящего исследования. Одна­ко как поступить, если отсутствие кого-либо из присяжных заседателей осталось незамеченным, например, один из присяжных отлучился отве­тить на телефонный звонок во время оглашения материалов уголовного дела или во время переиз­брания старшины, что обнаружилось уже после вынесения вердикта?

Очевидно, что в таком случае приговор суда подлежит отмене, поскольку некоторый проме­жуток времени уголовное дело рассматривалось незаконным (по причине нарушения количествен­ного требования о 12 членах) составом коллегии.

Верховным Судом РФ было отменено решение Вологодского областного суда с участием присяж­ных заседателей, так как во время переизбрания старшины присяжных заседателей присяжный

З.  отлучался из совещательной комнаты и нахо­дился в буфете суда. После окончания процеду­ры переизбрания старшины присяжный З. про­должил участие в рассмотрении уголовного дела. Допущенное нарушение повлияло на формиро­вание законного состава коллегии присяжных за­седателей (Обзор практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за второе полугодие 2013 г.).

Не менее распространены нарушения при­сяжными заседателями обязанности не высказы­вать свое мнение по рассматриваемому делу до обсуждения вопросов при вынесении вердикта.

На протяжении всего судебного разбиратель­ства до удаления присяжных заседателей в сове­щательную комнату происходит формирование их внутреннего убеждения относительно обстоя­тельств рассматриваемого уголовного дела. При­сяжный заседатель, мнение которого сложилось ещё до удаления в совещательную комнату, ска­жем, на экваторе судебного следствия, подсозна­тельно самоустраняется от дальнейшего исследо­вания представляемой сторонами информации. Такой присяжный заседатель не может считаться объективным и беспристрастным, тем более что он нарушил принятую ранее присягу. Ещё опас­нее ситуация, когда этот присяжный обнаружи­вает свое мнение, тем самым оказывая влияние на мнение других заседателей.

Сложности в установлении момента, когда присяжный заседатель «потерял» объективность (был необъективным изначально или это про­изошло одновременно с обнаружением им своего мнения (в этом случае исследование доказательств должно быть прервано, а присяжный незамед­лительно заменен запасным, тогда информация, имеющая значение для дела, не будет восприни­маться незаконным составом коллегии)), не по­зволяют автору однозначно утверждать, что по­добного рода нарушения во всех случаях должны приводить к отмене приговора, однако, выявлен­ные уже после провозглашения приговора, они являются бесспорным основанием к его отмене.

Так, по делу К. присяжный заседатель, явля­ющийся старшиной, при исследовании заключе­ния судебно-биологической экспертизы допустил выкрики с места: «Да хватит, и так все ясно...». Старшина высказал свое мнение по рассматрива­емому делу до обсуждения вопросов при вынесе­нии вердикта и таким образом утратил объектив­ность. Постановленный по делу оправдательный приговор был отменен Верховным Судом РФ (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 декабря 2013 г. № 34-О12-241сп).

Важно отметить, что для отмены приговора имеет значение сам факт выражения присяжным своего мнения. Абсолютно несущественно то, что высказанное присяжным заседателем мнение не было услышано какой-либо из сторон или кем-ли­бо из присяжных, поскольку субъективная небес­пристрастность уже была продемонстрирована.

Отменяя приговор по уголовному делу С., Верховный Суд РФ отметил следующее. Присяж­ный заседатель № 5 выразил свое мнение по делу, в том числе предвзятое, относительно работни­ков милиции, каковым являлся потерпевший по делу. Тот факт, что никто из участников процесса, кроме государственного обвинителя, потерпев­шей и суда, не слышал высказывания со стороны присяжного заседателя № 5, значения не имеет (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29 января 2004 г. № 81-О03-135сп).

Также не имеет значения, в какой форме было выражено мнение присяжного заседателя. Несмотря на формулировку «высказывать» су­дебной практикой признается недопустимым вы­ражение своего мнения присяжным заседателем в записке с вопросом или с просьбой о разъясне­нии неясностей, в социальной сети и т. д.

Например, в деле Щ. присяжный заседатель № 18, подавший судье записку, в которой на­звал потерпевшего Ж. «полоумным» и «идиотом, придумавшим себе преступление», позднее при­нимал участие в обсуждении вопросов при вы­несении вердикта. Приговор суда был отменен (Кассационное определение Верховного Суда РФ от 15 мая 2009 г. № 87-о09-90сп).

Таким образом, если такая записка попала к председательствующему [5], оставлена им без внимания, а присяжный заседатель, ее подавший, участвовал в вынесении вердикта, приговор под­лежит отмене во всех случаях, а подобного рода нарушение стоит считать комплексным.

Комплексные процессуальные нарушения состоят из первоначального действия присяж­ного (или присяжных) заседателя, которое само по себе не влечет отмену постановленного при­говора, и последующего бездействия председа­тельствующего судьи, являющегося, своего рода, завершением начатого присяжным заседателем нарушения.

Также приговор был отменен, когда после его постановления стало известно, что в социальной сети в период судебного разбирательства создана группа «Суд идет!», объединяющая присяжных заседателей по данному делу. Согласно имею­щимся в ней сведениям, присяжные заседатели вне судебного заседания обсуждали вопросы, свя­занные с рассмотрением данного дела, что ста­вит под сомнение соблюдение ими требований уголовно-процессуального закона (Кассационное определение Верховного Суда РФ от 11 декабря 2012 г. № 203-О12-2СП).

Гарантиями вынесения присяжными заседа­телями вердикта, в основе которого будут только сведения, полученные в рамках судебного засе­дания, являются обязанности присяжных не об­щаться с кем-либо из лиц, не входящих в состав суда, и не собирать сведения по уголовному делу вне судебного заседания (за исключением сведе­ний, от получения которых присяжный заседа­тель не мог устраниться). Нормы п. 3 и 4 ч. 2 ст. 333 УПК РФ также направлены на обеспечение объек­тивности и беспристрастности, а, следовательно, законности коллегии присяжных заседателей.

Председательствующий судья - субъект, от­вечающий за законность процедуры при рассмо­трении уголовного дела с участием присяжных заседателей. Именно на нем лежит обязанность обеспечивать реализацию прав присяжных за­седателей, давать им разъяснения по возникшим вопросам. Однако общение между присяжными заседателями и судьей должно проходить строго в рамках судебного заседания. Если, например, один из присяжных вступил в тихий разговор с председательствующим, задержавшись, когда остальные заседатели уже прошли в свою комна­ту, это может расцениваться как нарушение обя­занности, предусмотренной пунктом 3 ч. 2 ст. 333 УПК РФ, и, в случае участия такого присяжного в вынесении вердикта, повлечь отмену приговора, постановленного в соответствии с вердиктом [1].

Получение же информации от иных лиц (кроме председательствующего) - основание для отмены приговора во всех случаях. «Нет нужды подробно говорить о таком нарушении УПК РФ, как неисполнение присяжными обязанности не разговаривать с посторонними (не участниками дела) по поводу его деталей. Очевидно, что нару­шение этого запрета не только делает присяжно­го пристрастным, но и идет вразрез с принципом состязательности сторон, провозглашенным в ст. 15 УПК РФ» [3]. Единственное, что подлежит выяснению, «не только «факт контакта», но и его существо (обстоятельства уголовного дела)» [2].

Так, Судебной коллегией по уголовным де­лам Верховного Суда РФ был отменен приговор по делу Л., по которому присяжные заседатели вне судебного заседания общались со свидетелем, выясняя у него вопросы о возможной причастно­сти к убийству отдельных лиц, что стало известно после вынесения приговора (Обзор практики Су­дебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за первое полугодие 2014 года).

Все приведенные выше положения в полной мере относятся и к нарушению присяжными за­седателями обязанности, предусмотренной п. 4

ч.  2 ст. 333 УПК РФ, так как цель аберрационных действий присяжных, модель их поведения в обо­их случаях практически совпадают и направлены на получение дополнительной информации об обстоятельствах рассматриваемого дела. При та­ких обстоятельствах остается лишь привести не­сколько примеров проявления нарушения п. 4 ч. 2 ст. 333УПК РФ.

Так, присяжный заседатель П., являющийся военным хирургом, усомнившись в полноте и до­стоверности представленных присяжным заседа­телям результатов баллистической экспертизы, самостоятельно обратился к своему сослуживцу с просьбой дать дополнительные разъяснения. Об­наружившийся после вынесения приговора ука­занный факт послужил основанием к его отмене (Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2013 г.).

Ну и последний, ставший уже классическим, пример. Старшина присяжных заседателей счел своим гражданским долгом лично провести рас­следование, для чего неоднократно выходил на место преступления, в результате им были по­лучены, по его мнению, неопровержимые дока­зательства (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24 фев­раля 2009 г., дело № 44-О09-5сп). Разумеется, по­добное обстоятельство явилось причиной отмены приговора.

Ряд авторов (А.Р. Ведищев, А.П. Фоков) по­лагают, что сведения о фактах нарушения при­сяжными заседателями ст. 333 УПК РФ, обнару­женные уже после провозглашения приговора, не могут служить основанием для его отмены. Аргументация указанной позиции сводится к следующему. «Непонятно, как эти сведения мож­но использовать в ранге обстоятельств, которые могут повлечь за собой отмену приговора. Такие обстоятельства, по меньшей мере, необходимо возвести в ранг допустимых доказательств, они должны быть как-то зафиксированы и появить­ся в материалах дела и, в частности, в протоколе судебного заседания. Но, как уже было отмечено, к этому времени приговор уже провозглашен, а, следовательно, ни о каком протоколе судебного заседания речи быть не может» [1].

Автор полагает, что подобного рода рассуж­дения не основаны на законе, поскольку нормы УПК РФ, регулирующие производство в судах вы­шестоящих инстанций, и правовые позиции КС РФ позволяют сторонам представлять дополни­тельные материалы, которые, в свою очередь, мо­гут быть положены в основу решения.

Таким образом, обнаружение нарушений присяжными заседателями ст. 331 УПК РФ после провозглашения приговора должно приводить к его отмене, поскольку вердикт, положенный в основу приговора, при таких условиях не может считаться законным и справедливым.