Признание государством ценности человече­ской личности вызывает необходимость создания эффективно действующих механизмов, обеспечи­вающих каждому человеку и гражданину возмож­ность добиваться защиты от любых незаконных ограничений и нарушений и восстановления его прав и свобод. Одним из таких механизмов послу­жил порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уго­ловному преследованию, и возмещения причи­ненного ему вреда, который применяется лишь к лицу, незаконно или необоснованно подвергнуто­му уголовному преследованию, как «восстановле­ние утраченного состояния и прежних прав». При этом в комплекс (восстановительных) мер долж­ны быть включены средства, позволяющие об­рести утраченные, нарушенные права, устранить наступившие вредные последствия. К числу таких мер относится и компенсация морального вреда.

Разные аспекты процесса компенсации мораль­ного вреда потерпевшему в уголовном судопро­изводстве были предметом исследования в тру­дах российских ученых, таких как С.А. Беляцкин, Г.Г. Горшенков, В.Г. Даев, В.М. Жуйков, З.З. Зина- туллин, Н.В. Кривощеков, Ф.М. Кудин, Н.В. Куз­нецова, А.Г. Мазалов, Н.С. Малеин, М.Н. Мале- ина, С.В. Марченко, С.Д. Милицин, В.В. Нагаев, М.А. Степанов, И.А. Сухаревский, О.А. Тарнав- ский, А.В. Тимошенко, Л.К. Трунова, В.Н. Чич- ко, А.В. Шичанин, А.М. Эрделевский; в трудах белорусских ученых: П.В. Мытник, С.В. Кравцо­ва, О.К. Романенко, СА. Шостак; в трудах укра­инских ученых: В.М. Тертышник, С.И. Шимон и других.

Наряду с понятием «вред», которое означает в буквальном смысле «последствия всякого по­вреждения, порчи, убытка, вещественного или нравственного, всякое нарушение прав личности или собственности», законодатель использует по­нятие «ущерб». Последовательность, логическую обусловленность в использовании законодателем данных понятий вывести трудно, а невыдержан­ность терминологии в законе ведет, как правило, к появлению споров, в том числе среди ученых, в частности, и по вопросу о том, какое из данных по­нятий шире или они же равнозначны. П.В. Мыт­ник разделяет позицию авторов, считающих вред и ущерб синонимами [7]. Например, К.М. Вар­шавский утверждал, что «под вредом следует по­нимать некомпенсированный имущественный ущерб». После выплаты определенной денежной суммы потерпевшей стороне «ущерб» становится «вредом». Нам представляется, что приведенный подход к пониманию обозначенной проблемы как нельзя лучше характеризует сущность под­мены понятий «ущерб» и «вред» [2]. Следует за­метить, что и законодатель среди оснований при­знания лица потерпевшим использует понятие «вред» в числе первых. В соответствии с ч. 2 ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее УПК РБ) «вред - это физический, имущественный или моральный вред, подлежа­щий денежному измерению», а понятие «ущерб» не закреплено на законодательном уровне в Ре­спублике Беларусь.

Пленум Верховного суда РБ в Постановлении от 28 сентября 2000 г. № 7 «О практике приме­нения судами законодательства, регулирующего компенсацию вреда» даёт следующее разъяснение понятия «моральный вред»: испытываемые граж­данином физические и (или) нравственные стра­дания. Физические страдания - это физическая боль, функциональное расстройство организма, изменения в эмоционально-волевой сфере, иные отклонения от обычного состояния здоровья, которые являются последствием действий (без­действия), посягающих на нематериальные бла­га или имущественные права гражданина. Нрав­ственные страдания, как правило, выражаются в ощущениях страха, стыда, унижения, а равно в иных неблагоприятных для человека в психо­логическом аспекте переживаниях, связанных с утратой близких, потерей работы, раскрытием врачебной тайны, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, с ограничением или лишением каких-либо прав граждан и т. д. Данное положение нашло свое отражение в ч. 5 ст. 460 УПК РБ с изменениями и дополнениями по состоянию на 7 января 2012 г.: «причинение нравственных или физических страданий дей­ствиями, нарушающими личные неимуществен­ные права гражданина, в том числе унижение его чести и достоинства, а также причинение ущерба деловой репутации».

В российском уголовном процессе наряду с понятием «вред» в законодательстве и юриди­ческой литературе встречаются такие понятия, как «ущерб» и «убыток». Профессор В.М. Савиц­кий предлагает унифицировать понятия «вред» и «ущерб». Он считает, что более приемлемым является вред [11]. В. Казанцев подчеркивает: «В юриспруденции нет четкого определения поня­тия ущерба, однако учёными, как правило, вы­деляются две его разновидности - убытки и вред. Убытки - это ущерб, который выражен в денеж­ной форме; вред - это уничтожение либо умале­ние личного или имущественного блага» [4]. В со­ответствии с данным делением понятие «вред» входит в состав понятия «ущерб». Термин «убыт­ки» используется некоторыми учёными при определении имущественных потерь, которые причинены гражданину незаконными действи­ями органов предварительного расследования, прокуратуры и суда. Так, В.С. Шадрин отмечает, что незаконным привлечением к уголовной от­ветственности лицу «причиняется вред», который затем «возмещается». Само же лицо в результа­те причинения вреда несет «ущерб или убытки». Вред и ущерб - разные стороны одного и того же явления, но правильное их определение в кон­кретной ситуации имеет своё смысловое значе­ние [18].

В уголовно-процессуальном кодексе Россий­ской Федерации (далее УПК РФ) используется термин «вред», при этом практически всегда при­менительно к личности потерпевшего от престу­пления либо реабилитированного (например, п. 34 и 35 ст. 5, ч. 4 ст. 11 УПК РФ). Термин «ущерб» в УПК РФ используется в следующем контексте: «ущерб для доказывания» (п. «б» ч. 2 ст. 82 УПК), «ущерб конституционным правам» (ч. 1 ст. 125 УПК), «ущерб для уголовного дела» (ч. 2 ст. 258 УПК), «ущерб интересам несовершеннолетнего» (ч. 4 ст. 426, ч. 2 ст. 428 УПК), «ущерб суверените­ту» (ч. 4 ст. 457), «размер причинённого ущерба» (п. 3 ч. 4 ст. 460 УПК), «ущерб расследованию пре­ступления» (ч. 2 ст. 465 УПК).

Анализ приведенных примеров позволяет сделать вывод, что данный термин в уголовном су­допроизводстве используется в основном для обо­значения нематериальных (или даже абстракт­ных) потерь или ограничений, причиняемых государству, личности или нормальному ходу расследования по уголовному делу. Таким обра­зом, можно сделать вывод, что «вред» и «ущерб» в уголовном процессе являются понятиями разно­порядковыми, в нормах закона они используются для характеристики различных по своей приро­де потерь, ограничений, умалений (уменьшений) какого-либо блага. Термин «вред» применяется для характеристики неблагоприятных послед­ствий имущественного и неимущественного ха­рактера для потерпевшего и реабилитирован­ного; «ущерб» - нематериальных потерь для государства, личности и нормального хода рас­следования по уголовному делу.

УПК РФ не раскрывает содержания понятия «моральный вред», в связи с чем в нем отсутствует единый подход к пониманию данного термина в науке и на практике. В.В. Нагаев говорит о необ­ходимости замены понятия «моральный вред» на более удачное и ёмкое по содержанию, предлагая термин «психологический вред» - психические и физические страдания [8]. Так, А.М. Эрделевский отмечает: определение содержания морально­го вреда как «страдания» означает, что действия причинителя вреда обязательно должны найти отражение в сознании потерпевшего, вызвать определенную психическую реакцию [20]. Пола­гаем, что для уяснения особенностей состояния претерпевания потерпевшим физических и нрав­ственных страданий необходимо обратиться к мнениям ученых. Так, в психологии П.И. Сидров и А.В. Паршенков трактуют понятие «моральный вред» как «психическую травму» - жизненное со­бытие (ситуацию), затрагивающее значимые сто­роны существования человека и приводящее к глубоким психологическим переживаниям [12].

Профессор Е.Н. Холопова определяет по­нятие «моральный вред» как психологическую травму, т. е. негативные эмоциональные пережи­вания, психические нарушения, расстройства в деятельности внутренних органов:

-       форма страданий (отрицательные эмоцио­нальные переживания) - эмоциональные, физи­ческие и нравственные страдания;

-       форма нарушения физического и психи­ческого здоровья - неадекватность реакции на внешнее воздействие, негармоничное развитие, изменение социальной адаптации, психогенные изменения, физические изменения;

-       субъективные переживания - негативное эмоционально украшенное состояние и явление, представленное в сознании, форма активности, осознанное отношение к действительности;

-       душевная боль - переживание отрицатель­ных эмоций, переживание нереализации опреде­лённых потребностей;

-       форма эмоционального реагирования - из­менения в психических состояниях, психических

процессах, психических свойствах [16].

Суть морального вреда состоит не столько в самом факте нанесения обиды, оскорбления, уни­жения, а в индивидуальном отношении к этим негативным проявлениям человеческой натуры. Нравственные страдания являются основным признаком причинения морального вреда и обя­зательным его следствием [10, 16, 17].

Необходимо согласиться с М.А. Кравцовой и использовать психолого-психологическую и лингвистическую экспертизу, которая с боль­шей долей объективности позволит установить степень и глубину субъективных переживаний, личностную значимость психотравмирующего воздействия общественно-опасного деяния на по­терпевшего. В ряде случаев, например для уста­новления причинно-следственной связи психиче­ского заболевания потерпевшего с преступным воздействием, необходимы знания в области ме­дицины, психиатрии, социологии, лингвистики и т. п. Причина трудностей в лингвистической экспертизе во многом определена тем, что при­нятая логика экспертизы и суда исходит из пре­зумпций классической (структурной, системной) лингвистики, а именно: результат воздействия оценивается не по самому воздействию, а по его возможности. Презумпции лингвиста-эксперта направляют его на поиски ответа на вопрос: мо­жет ли то или иное языковое средство нанести мо­ральный ущерб, что, нужно сказать, соответствует юридическим презумпциям и в свою очередь оз­начает, что логика потенциального морального вреда, базирующегося на нормативных оценках потенциальных (вне конкретного речевого акта) единиц и структур, должна уступать место логике «измерения» реального вреда конкретному лицу в конкретной ситуации [6].

Профессор Е.Н. Холопова утверждает, что «одним из оснований повышения объема ком­пенсации субъективных потерь (морального вре­да) является факт длящегося причинения физи­ческого психического вреда, нравственных стра­даний. Психологическая экспертиза призвана установить ряд вопросов по формированию до­казательств факта причинения морального вреда, его глубины, интенсивности» [16].

По мнению К.Б. Калиновского и А.В. Смир­нова, в ч. 1 ст. 133 УПК следует разграничивать устранение последствий морального вреда и ком­пенсацию за причиненный моральный вред в де­нежном выражении. К устранению последствий морального вреда относятся:

а)    принесение официального извинения от имени государства;

б) опровержение порочащих лицо сведений, связанных с применением к нему незаконных дей­ствий, распространенных в средствах массовой информации или иным образом. Представляет­ся, что принесение официального извинения от имени государства должно производиться проку­рором в устной форме и официальной обстанов­ке. Закон не указывает, какой именно прокурор должен от имени государства принести извине­ние [13, С. 400].

Приведем извлечение из содержания ис­кового заявления из архивного уголовного дела 2010 года Московского районного суда г. Ряза­ни. В тексте искового заявления потерпевший описывал свои страдания, претерпеваемые в результате совершенного в отношении его пре­ступления, следующим образом: «В результате незаконного привлечения к уголовной ответ­ственности и незаконного содержания под стра­жей я перенес физические и моральные стра­дания, унижение, потерял душевный покой. От переживаний нарушился сон» [1]. Следует согласиться с К.Б. Калиновским и А.В. Смирно­вым, что под моральным вредом понимаются нравственные и физические страдания, при­чиненные деяниями, посягающими на личные неимущественные права или другие нематери­альные блага, принадлежащие гражданину, а в случаях, специально предусмотренных законом, и нарушающими имущественные права гражда­нина. «Моральный вред» следует определять как нравственные или физические страдания, пре­терпеваемые потерпевшим лицом в результате совершения в отношении него преступления, нарушающего его личные имущественные и не­имущественные, а также нематериальные пра­ва [13, С. 392].

В Уголовно-процессуальном кодексе Укра­ины (далее УПКУ) законодатель использует по­нятия «вред» и «ущерб», однако не раскрывает их содержания. В ч. 1 ст. 127 УПКУ «Подозрева­емый, обвиняемый, а также с его согласия любое другое физическое или юридическое лицо имеет право на любой стадии уголовного производства возместить вред, причиненный потерпевшему, комитету, государству вследствие уголовного преступления».

В ч. 2 и 3 ст. 127 УПКУ закреплено два вида ущерба:

-        ущерб, причиненный уголовным престу­плением или другим общественно опасным дея­нием, может быть взыскан судебным решением по результатам рассмотрения гражданского иска в уголовном производстве;

-      ущерб, причиненный пострадавшему в ре­зультате уголовного преступления, компенси­руется ему за счет Государственного бюджета Украины в случаях и в порядке, предусмотренных законом.

Украинский законодатель считает понятия «вред» и «ущерб» тождественными.

Понятие «моральный вред» не получило от­ражения в уголовно-процессуальном законо­дательстве Украины. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Украины от 31 марта 1995 года № 4 «О судебной практике по делам о возмещении морального (неимущественного) вреда» моральный вред может заключаться, в частности: в унижении чести, достоинства, пре­стижа или деловой репутации, моральных пере­живаниях в связи с причинением вреда для здо­ровья, в нарушении права собственности (в том числе интеллектуальной), прав, предоставляемых потребителям, иных гражданских прав, в связи с незаконным пребыванием под следствием и су­дом, в нарушении нормальных жизненных свя­зей из-за невозможности продолжения активной общественной жизни, нарушении отношений с окружающими людьми, при наступлении других негативных последствий.

С.И. Шимон понимает «под моральным ущербом утрату имущественного характера, при­чиненную моральными или физическими стра­даниями, которые возникли вследствие действий (бездействий) и посягают на принадлежащие лицу от рождения или вследствие защиты права и интересы» [19].

Проведенный обзор и анализ законодатель­ства и судебной практики России, Беларуси, Украины, Англии, США и Германии относитель­но компенсации морального вреда показывает большое сходство возникающих при применении этого правового института проблем. Отсутствие детального законодательного регулирования ин­ститута компенсации морального вреда отмеча­ется не только в странах прецедентного права, где это предопределяется особенностями самой правовой системы, но и в странах статутного права - во Франции и в Германии. В то же время большую (если не сказать определяющую) роль в развитии и совершенствовании этого правового института играют судебная практика и доктри­нальные толкования. Компенсация морального вреда применяется в рассмотренных правовых системах как способ правовой защиты в основном личных неимущественных прав и благ, причем перечень защищаемых путем компенсации мо­рального вреда благ имеет постоянную тенден­

цию к расширению путем судебного толкования (в России этот перечень по меньшей мере не уже, чем в развитых правовых государствах). Явно прослеживается в судебной практике тенденция к упорядочению системы определения разме­ров компенсации. Это достигается в Англии пу­тем введения таблиц для определения размеров компенсации морального вреда, причиненного умышленными преступлениями, а в Германии и Франции - путем выработки судебной практикой правила ориентироваться на ранее вынесенные судебные решения по делам, связанным с сопоста­вимыми правонарушениями. Ввиду казуистич- ности оснований ответственности за причинение морального вреда по неосторожности опреде­ление размера компенсации в англосаксонском праве формально не упорядочено, но необходи­мость подчиняться прецедентам при разреше­нии вопроса о наличии оснований ответствен­ности фактически приводит к тому, что судья принимает во внимание размер компенсации мо­рального вреда, присужденный ранее в сходном деле [14].

Интересной видится методика определения размера компенсации морального вреда, пред­ложенная российским ученым А.М. Эрделев- ским. В основу методики определения размера морального вреда он поставил зависимость раз­мера денежной компенсации морального вреда от степени опасности правонарушения, а имен­но от размеров санкций за то или иное престу­пление, предусмотренных Уголовным кодексом. Для расчетов размера причиненного вреда он ввел новую категорию «базисный уровень». Она представляет собой единицу вычисления, опре­деленную исходя из уровня страданий, испы­тываемых потерпевшим при причинении ему тяжкого вреда. Предлагаемый базисный уровень размера компенсации определяется примени­тельно к страданиям, испытываемым потерпев­шим при причинении тяжкого вреда здоровью, и составляет 720 минимальных размеров оплаты труда (МРОТ). 720 МРОТ - заработок физическо­го лица за 10 лет при размере месячного зара­ботка 6 МРОТ (средний заработок физического лица) [20]. А.С. Переверзев считает, что методика, предложенная A.M. Эрделевским, вызывает се­рьезные возражения. Она основана на учете един­ственного критерия - характера противоправного деяния. При существующем же порядке опреде­ления размера компенсации морального вреда во внимание принимаются многие факторы. Но и в уголовном, и в административном законодатель­стве, где денежное взыскание в форме штрафа яв­ляется, соответственно, наказанием и взысканием, размер штрафа установлен в предусмотренных законом пределах, это относительно определен­ная санкция. При назначении штрафа конкрет­ному правонарушителю в виде твердой суммы учитываются, помимо характера деяния, различ­ные предусмотренные законом обстоятельства. Поэтому объективность предлагаемой методи­ки сомнительна уже изначально [9]. По мнению А.И. Карномазова, поскольку компенсация мо­рального вреда является мерой юридической от­ветственности, то размер компенсации должен носить определенный и предсказуемый характер для сходных случаев. Фактически легализованное в настоящее время свободное судейское усмотре­ние при определении размера компенсации мо­рального вреда ведет к отсутствию единообразия в правоприменительной практике [5, С. 32].

Противоречивой видится методика возмеще­ния морального (неимущественного) вреда толь­ко в денежной форме. В частности, украинский ученый С. Шимон указывает, что: «...деньги есть общий эквивалент, а поэтому они способны удов­летворить какие-нибудь человеческие потреб­ности» [19, С. 137]. Е. Солодко отмечает, что «... при любой форме возмещения компенсация мо­рального вреда будет частичная, т. к. точно опре­делить степень причиненного морального вреда и соответственно размер его возмещения невоз­можно» [15, с. 43].

Практикующий белорусский адвокат П.С. Ла­тышев, например, предлагает окончательную сумму компенсации морального вреда рассчиты­вать по следующей формуле:

y = xxa*b*c, где приняты следующие обозна­чения:

y - окончательный размер денежной компен­сации;

x - презюмируемый (базисный) уровень ма­териальной компенсации морального вреда, рас­считываемый исходя из среднестатистических данных судебных решений по аналогичным де­лам в Республике Беларусь за последние 5 лет, ко­торый четко будет закреплен в законодательстве по той или иной категории дел и будет являться нижним пределом материальной компенсации морального вреда (например: 1 категория - про­стое убийство - 7 млн бел. руб, 2 категория - убий­ство при отягчающих обстоятельства - 14 млн бел. руб., 3 категория - причинение тяжких теле­сных повреждений - 4 млн бел. руб., 4 категория - причинение смерти по неосторожности - 5 млн бел. руб. и т. д.);

a - степень вины причинителя вреда;

b - индивидуальные особенности лица, кото­рому причинен вред;

c - финансовое положение причинителя вреда.

В дальнейшем в зависимости от степени вины причинителя вреда коэффициент «а»:

-       при умышленной форме вины (прямой умысел) будет равен 1,3;

-       при умышленной форме вины (косвенный умысел) будет равен 1,2;

-       при вине по неосторожности в виде легко­мыслия будет заменен на 1,1;

-       при вине по неосторожности в виде небреж­ности будет заменен на 1.

Коэффициент «Ь»:

-       при наличии у потерпевшего индивидуаль­ных особенностей, отягчающих уровень страда­ний, будет равен 2;

-       при отсутствии у потерпевшего юридиче­ски значимых индивидуальных особенностей бу­дет заменен на 1;

-       при наличии у потерпевшего индивидуаль­ных особенностей, смягчающих уровень страда­ний, будет заменен на 0,9.

Путем сопоставления среднего уровня зара­ботной платы правонарушителя за последние не­сколько месяцев со средним уровнем заработной платы по республике суд определяет коэффици­ент «c», который:

-       при доходах правонарушителя выше 150 % от средней заработной платы по РБ будет равен 2;

-       при доходах правонарушителя, равных от 95 % до 150 % относительно среднего заработка по РБ, будет заменен на 1,6;

-       при доходах правонарушителя ниже 95 % от средней республиканской заработной платы бу­дет заменен на 1,2.

Помимо вышеуказанных коэффициентов, как уже отмечалось автором выше, следует так­же учитывать девальвационное и инфляционное положение в экономике Республики Беларусь и с учетом вышеуказанных показателей умножать окончательный размер компенсации морального вреда на соответствующий коэффициент, кото­рый должен быть выработан экономистами и за­креплен в соответствующем нормативном право­вом акте [3]. В правоприменительной практике РБ сложилась противоречивая ситуация относи­тельно компенсации морального вреда в 2012 г.: остаток нерассмотренных дел на начало 2012 г. - 299, поступило - 1562, находилось в производ­стве - 1861, удовлетворено 1026, прекращено 246, оставлено без рассмотрения 37, в иске отказано 263, всего рассмотрено 1572 [3].

По результатам настоящего исследования следует сделать следующие выводы:

1. Использование термина «вред» в правоот­ношениях, связанных с реабилитацией, на наш взгляд, в большей степени обеспечивает интере­сы реабилитированных, поскольку вред включает в себя такие виды, как реальный ущерб и упущен­ная выгода, а также вред, причинённый неимуще­ственным интересам.

Необходимо закрепить в УПК РФ презумп­цию морального вреда потерпевшему: «Любой гражданин, в отношении которого совершено преступление, признается потерпевшим мораль­ный вред, если совершивший данное деяние не докажет обратное». Установление презумпции причинения морального вреда потерпевшему по всем категориям преступлений дает возмож­ность предполагать моральный вред, тем самым избавляя гражданского истца от необходимости доказывания факта его причинения. Также при­сутствует необходимость предоставления потер­певшему возможности получения компенсации морального вреда в случае совершения в отноше­нии него преступления имущественного характе­ра. С учетом вышесказанного следует закрепить понятие «моральный вред» в статье 5 УПК РФ, а именно «моральный вред - это нравственные и физические страдания, претерпеваемые лицом в результате совершения в отношении него престу­пления, нарушающего его личные имуществен­ные и неимущественные права, а также немате­риальные блага».

1. Необходимо согласиться с С.И. Шимоном и закрепить в УПКУ следующее понятие «мораль­ного ущерба»: «утрата имущественного характе­ра, причиненная моральными или физическими страданиями, которые возникли вследствие дей­ствий (бездействий) и посягают на принадлежа­щие лицу от рождения или вследствие защиты права и интересы».
2. В качестве приоритетного направления научного поиска обозначить разработку чётких критериев и методов оценки компенсации мо­рального вреда, механизм его определения в мате­риальном выражении. Необходимо ввести в УПК России, Беларуси и Украины специальную норму

о   допустимости компенсации морального вреда в денежной форме, включая уровни в виде утра­ты или ухудшения здоровья. Следует согласиться с А.М. Эрделевским, который в основу методики определения размера морального вреда поставил зависимость размера денежной компенсации мо­рального вреда от степени опасности правонару­шения, а именно от размеров санкций за то или иное преступление, предусмотренных Уголовным кодексом. Однако следует правильно определять размер компенсации презюмируемого мораль­ного вреда в случае привлечения невиновного к уголовной ответственности в 288 минимальных размеров оплаты труда, а осуждения невино­вного - 360. Лицо, которое явилось жертвой не только следственной (привлечение невиновного к уголовной ответственности), но и судебной (осуж­дение невиновного) ошибки, безусловно испыты­вает более глубокие и длительные нравственные страдания и переживания.

1. Для установления факта причинения мо­рального вреда целесообразно назначать ком­плексную психолого-психиатрическую и линг­вистическую экспертизу, которая позволит наиболее полно, точно и объективно установить степень и глубину субъективных переживаний, личную значимость психотравмирующего воз­действия на потерпевшего.
2. Для определения степени и характера нрав­ственных и физических страданий, претерпевае­мых потерпевшим в результате совершенного в отношении него преступления, а также индиви­дуальных психофизических особенностей потер­певшего целесообразно назначать комплексную психолого-психиатрическую и лингвистическую экспертизу, которая позволит наиболее полно, точно и объективно установить степень и глубину субъективных переживаний, личную значимость психотравмирующего воздействия на потерпев­шего. При этом установить для психологов-экс- пертов следующие задачи:

1)     определение индивидуально-психологиче­ских особенностей потерпевшего;

2)     выявление эмоционального состояния по­терпевшего;

3)     установление способности правильно по­нимать значение нанесенной потерпевшему травмы (при этом учитываются психологические особенности потерпевшего и его психическое со­стояние: мог ли он правильно понимать значение нанесенной ему физической травмы и пр.);

4)     выделение психологической компоненты вины потерпевшего при причинении ему мо­рального вреда;

5)     выявление неблагоприятных изменений в психической деятельности потерпевшего;

6)     установление причинно-следственной связи между неблагоприятными изменениями в физи­ческом и психологическом состоянии потерпев­шего и действиями (бездействием) причините­ля вреда (существует ли причинно-следственная связь между неблагоприятными психологически­ми и (или) физиологическими изменениями у потерпевшего и фактом причинения ему вреда?);

7)   определение влияния действий (бездей­ствия) причинителя вреда на систему ценностей потерпевшего;

8)   решение общих вопросов о наличии факта переживания морального вреда.

Пристатейный библиографический список

1. Архив Московского районного суда г. Рязани за 2010 г. Уголовное дело № 6-10/9.
2. Варшавский К.М. Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда другому. - М., 1929.
3. Латышев С.В. К вопросу о механизме определе­ния размера компенсации морального вреда [Элек­тронный ресурс]. - Режим доступа: URL: http:// advokat-latyshev.by/criminallaw/mexaniz_kompensacii_ moralnogo_vreda.
4. Казанцев В. Возмещение морального вреда // Российская юстиция. - 1996. - № 5. - С. 48-49.
5. Карномазов А.И. Концептуальные подходы к проблеме определения размера компенсации мораль­ного вреда // Правовая политика и правовая жизнь: Академический и вузовский юридический научный журнал. - 2004. - № 4.
6. Кравцова М.А. Теория отражения и установле­ние морального вреда, причиненного преступлени­ем // Право.Ьу. - 2012. - № 3. - С. 17-18.
7. Мытник П.В. Вред = Ущерб. Проблемы компен­сации // Судебный вестник. - 1996. - № 2. - С. 52.
8. Нагаев В.В. Основы судебно-психологической экспертизы. - М., 2000.
9. Переверзев А.С. Проблемы определения раз­мера компенсации морального вреда // Государство и право: теория и практика: Материалы междунар. науч. конф. - Челябинск: Два комсомольца, 2011. - С. 129- 132.
10. Потемкина А.Т. Содержание и уголовно-право­вое значение деятельного раскаяния // Новый юриди­ческий журнал. - 2013. - № 2. - С. 208-218.
11. Савицкий В.М. Язык процессуального закона. - М.: Наука, 1987.
12. Сидров П.И., Паршенков А.В. Введение в кли­ническую психологию / Под общ. ред. П.И. Сидрова. - Екатеринбург, 2000.
13. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Феде­рации / Под ред. А.В. Смирнова. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Кнорус, 2007.
14. Соловьев В.Н. Компенсация морального вреда // ЮРИСТ. - 2008. - № 7. - С. 7.
15. Солодко Е. Моральный вред. Понятие и порядок возмещения // Бизнес. - 1994. - № 8.
16. Холопова Е.Н. Правовые основы судебно-пси­хологической экспертизы по факту морального вреда в уголовном судопроизводстве: Монография. - Кали­нинград, 2003.
17. Хохлова В.В. Проблемы определения размера компенсации морального вреда в гражданском судо­производстве // Образование и право. - 2013. - № 11 (51). - С. 183-188.
18. Шадрин В. С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. - М., 2000.
19. Шимон С.И. Компенсация морального вреда как способ защиты субъективных гражданских прав. - К., 1998.
20. Эрделевский А.М. О размере возмещения мо­рального вреда // Российская юстиция. - 1994. - № 10. - С. 17-18.

References (transliterated)

1. Arhiv Moskovskogo rajonnogo suda g. Rjazani za 2010 g. Ugolovnoe delo № 6-10/9.
2. Varshavskij K.M. Objazatel'stva, voznikajushhie vsledstvie prichinenija vreda drugomu. - M., 1929.
3. Latyshev S.V. K voprosu o mehanizme opredele- nija razmera kompensacii moral'nogo vreda [Jelektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: URL: http://advokat-latyshev. by/criminallaw/mexaniz_kompensacii_moralnogo_vreda.
4. Kazancev V. Vozmeshhenie moral'nogo vreda // Rossijskaja justicija. - 1996. - № 5. - S. 48-49.
5. Karnomazov A.I. Konceptual'nye podhody k prob- leme opredelenija razmera kompensacii moral'nogo vre­da // Pravovaja politika i pravovaja zhizn': Akademicheskij

i     vuzovskij juridicheskij nauchnyj zhurnal. - 2004. - № 4.

1. Kravcova M.A. Teorija otrazhenija i ustanovlenie moral'nogo vreda, prichinennogo prestupleniem // Pravo. by. - 2012. - № 3. - S. 17-18.
2. Mytnik P.V. Vred = Ushherb. Problemy kompensa- cii // Sudebnyj vestnik. - 1996. - № 2. - S. 52.
3. Nagaev V.V. Osnovy sudebno-psihologicheskoj jek- spertizy. - M., 2000.
4. Pereverzev A.S. Problemy opredelenija razmera kompensacii moral'nogo vreda // Gosudarstvo i pravo:

teorija i praktika: Materialy mezhdunar. nauch. konf. - Cheljabinsk: Dva komsomol'ca, 2011. - S. 129- 132.

1. Potemkina A.T. Soderzhanie i ugolovno-pravovoe znachenie dejatel'nogo raskajanija // Novyj juridicheskij zhurnal. - 2013. - № 2. - С. 208-218.
2. Savickij V.M. Jazyk processual'nogo zakona. - M.: Nauka, 1987.
3. Sidrov P.I., Parshenkov A.V. Vvedenie v klin- icheskuju psihologiju / Pod obshh. red. P.I. Sidrova. - Ekaterinburg, 2000.
4. Smirnov A.V., Kalinovskij K.B. Kommentarij k Ugo- lovno-processual'nomu kodeksu Rossijskoj Federacii / Pod red. A.V. Smirnova. - 3-e izd., pererab. i dop. - M.: Knorus, 2007.
5. Solov'ev V.N. Kompensacija moral'nogo vreda // Ju­RIST. - 2008. - № 7. - S. 7.
6. Solodko E. Moral'nyj vred. Ponjatie i porjadok vozmeshhenija // Biznes. - 1994. - № 8.
7. Holopova E.N. Pravovye osnovy sudebno-psiho- logicheskoj jekspertizy po faktu moral'nogo vreda v ugo- lovnom sudoproizvodstve: Monografija. - Kaliningrad, 2003.
8. Hohlova V.V. Problemy opredelenija razmera kom­pensacii moral'nogo vreda v grazhdanskom sudoproiz­vodstve // Obrazovanie i pravo. - 2013. - № 11 (51). - С 183-188.
9. Shadrin V. S. Obespechenie prav lichnosti pri rassle- dovanii prestuplenij. - M., 2000.
10. Shimon S.I. Kompensacija moral'nogo vreda kak sposob zashhity sub#ektivnyh grazhdanskih prav. - K., 1998.
11. Jerdelevskij A.M. O razmere vozmeshhenija moral'nogo vreda // Rossijskaja justicija. - 1994. - № 10. -S. 17-18.