А. Коновалов: Уважаемые дамы и господа! Позвольте от лица организационного комитета IV Санкт-Петербургского международного юридического форума приветствовать участников его завершающего пленарного заседания. В этом году порядок мероприятий форума несколько изменился, и пленарное заседание, которое традиционно открывало наши дискуссии, в этот раз подводит итоги двух дней работы форума. Уже можно с уверенностью сказать, что изменение порядка никак не отразилось на качестве дискуссий, которые прошли в течение этих двух дней.

Четвёртый форум установил целый ряд новых рекордов, побив достижения предыдущих лет: рекордное количество участников, рекордное количество иностранных участников, иностранных официальных делегаций, рекордное количество представителей иностранной корпоративной юриспруденции. Наконец, форум предложил для возможностей своих гостей более 50 дискуссионных площадок, на которых обсуждались самые разные узкопрактические вопросы применения права.

Для нас очень важно, что в целом это стало не рекордами ради самих рекордов, но исключительно функциональными предпосылками для достижения той главной цели каждого из форумов, которые проводятся здесь ежегодно, – высокого качества квалифицированной дискуссии по всем темам, которые объявлены для обсуждения на форуме, как темам узко-практическим, так и теме генеральной, которая в этом году сформулирована как «Принцип верховенства права».

Форум в этом году окружён несколькими важными для юристов, по крайней мере для российских юристов, памятными датами. В декабре прошлого года отмечалось 20-летие новой Конституции России. В текущем году исполняется 150 лет знаменитым Судебным уставам императора Александра II. В следующем году – 800 лет знаменитой Хартии вольностей, которая имеет значение не только для британской юстиции, но и для юристов всего мира.

Каждый из этих документов по-своему в своей исторической эпохе, в своём контексте, со своим пониманием текущих подходов пытался обеспечить именно верховенство права. И сегодня с дистанции прошедшего времени, с учётом накопленного опыта, с учётом взгляда из нашего сегодняшнего дня мы должны попытаться ответить на целый ряд важных вопросов о верховенстве права, подчас глобальных.

Сегодня идея верховенства права во многом приобрела чуть ли не сакральный характер, и, наверное, это правильно. Но при этом, обеспечивая верховенство права, каждый юрист и каждый организатор правовой системы должен отвечать для себя на вопросы широкого ряда. Например, что мы защищаем правом? Это правомерный интерес или интерес, который не правомерен либо, по крайней мере, осуществляется вразрез с интересами других лиц и организаций? Что мы понимаем под правом, верховенство которого мы обеспечиваем? Это действительно высокий стандарт регулирования правоотношений, или мы подчас рискуем опуститься до подмены понятий и двойных стандартов? Наконец, насколько адекватны механизмы воздействия правовых норм на правовые отношения? Попытка квалифицированно и честно для самих себя и друг для друга ответить на эти вопросы серьёзно приблизила нас к пониманию идеи верховенства права, применения права и создала хорошие условия для дальнейшего диалога на эту тему, диалога, для которого Санкт-Петербургский форум и в будущем готов гостеприимно предлагать свои площадки.

Я благодарю всех вас за участие в этих дискуссиях и желаю вам успешного завершения работы форума. Спасибо!

Н. Кропачев (модератор, ректор Санкт-Петер-бургского государственного университета, член бюро Президиума ассоциации юристов России): Уважаемые дамы и господа, на сцену приглашаются участники пленарного заседания IV Петербургского международного юридического форума:

Хулио Сесар Алак, министр юстиции и прав человека Аргентинской Республики;

Кристоф Бернаскони, генеральный секретарь Гаагской конференции по международному частному праву;

Мишель Гримальди, профессор юридического факультета Университета Пантеон-Ассас;

Раджендра Мал Лодха, председатель Верховного суда Индии;

Питер Маурер, президент Международного комитета Красного Креста;

Модератор пленарного заседания – Николай Михайлович Кропачев, доктор юридических наук, ректор Санкт-Петербургского государственного университета, член бюро Президиума ассоциации юристов России;

Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев.

Выступление на пленарном заседании IV Петербургского международного юридического форума на тему «Идея верховенства права в юридических системах государств: итоги и будущее»

Д.Медведев: Добрый день, дорогие коллеги! Добрый день, уважаемые дамы и господа! Прежде всего, конечно, позвольте поприветствовать всех в Петербурге, всех наших гостей – и тех, кто уже бывал, и тех, кто приехал в первый раз. Форум в четвёртый раз собирается в нашем городе. Около 2 тысяч наших коллег – профессиональных специалистов, юристов – участвуют в нём. Это доказывает, что форум действительно стал универсальной площадкой для встреч, общения, для обсуждения самых разных вопросов.

Я вот с коллегами только сейчас общался: всё хорошо, кроме погоды, но погода в Петербурге всегда такая, как она есть. Мне сказали, что вчера и позавчера было получше, я, правда, не заметил. Но такой уж у нас город – он красивый и в дождь, и не в дождь. Сейчас белые ночи как раз. Надеюсь, что все смогли хотя бы что-то посмотреть в Петербурге, нашей второй столице.

Сам по себе формат общения позволяет обменяться опытом, подискутировать по самым разным вопросам, объединяет нас в понимании принципиальных моментов, подтверждает нашу приверженность верховенству права и ещё раз показывает, что право является самым цивилизованным, самым ясным и самым гуманным способом решения всех проблем и конфликтов. Поводов для споров у юристов, естественно, немало, наша профессия для этого и была создана когда-то.

Здесь, на площадке форума, самые разные вопросы поднимались. Я обозначу несколько, которые, на мой взгляд (я не претендую здесь, конечно, на исключительность позиции), являются важными, актуальными.

Как будет развиваться вообще международное право в XXI веке, когда роль наднациональных образований увеличивается с каждым годом? Куда может нас всех привести использование правовых институтов из практики других стран? Все эти вопросы, я знаю, вы уже обсуждали, тем не менее, они всё равно актуальны. Где заканчиваются границы государственного суверенитета и национальной системы права? И как проявление этого, очень актуальная тема, во всяком случае, для большинства крупных экономик: где заканчиваются границы национального налогообложения для транснациональных компаний? Достаточно ли хорошо проработаны неюрисдикционные формы защиты бизнеса? Я уже не говорю о таких популярных темах (не только в юридической среде), как роль и значение Всемирной торговой организации в мировой экономике и, по сути, в юридической практике или новые правила защиты интеллектуальной собственности, которые рождаются буквально на наших глазах в связи с развитием интернет-технологий. Я, может быть, чуть подробнее остановлюсь на этих вопросах, на некоторых других, но сейчас хотел бы заметить, что в пылу дискуссий нам нельзя упускать из виду главную цель форума. В чём она?

В последние годы мы видим как практически каждый конфликт, во всяком случае изначально, пытаются решить самым простым способом. А самый простой способ – это, конечно, неправовой способ, проще говоря, силой, иногда открыто с применением оружия, иногда при помощи так называемой мягкой силы, включая всякого рода санкции. В этом контексте на юридическое сообщество ложится, на мой взгляд, особая ответственность. Правовые методы разрешения споров должны быть не просто сохранены, а возвращены и внедрены в самую суть политики и, если хотите, общественной морали. Поэтому у всех у нас с вами непростая и в то же время очень важная миссия – миссия защиты самого права. И судя по тому, какие напряжённые дискуссии вы проводили здесь на круглых столах, на панельных площадках в течение предыдущих дней, все участники нашего форума эту миссию прекрасно осознают. Ещё раз позвольте мне как представителю принимающей стороны поблагодарить вас за участие в этих дискуссиях.

Тема сегодняшнего пленарного заседания – «Идея верховенства права в юридических системах государств: итоги и будущее». Она звучит, по сути, как объявление конца целой эпохи. Сразу хотел бы уточнить свою позицию: я убеждён, что альтернативы правовым принципам, которые фактически стали основой каждого современного государства, не существует, ибо эти правовые принципы – квинтэссенция человеческого опыта. Однако роль и значение права для государства не являются неизменными. В последние годы мы стали свидетелями трансформации роли права в жизни общества, в экономике, в международных отношениях. Видим мы и отчасти размывание структуры права, стирается грань не только между материальным и процессуальным правом, но и между публичным и частным правом – грань, которая, может быть, всем нам ещё относительно недавно казалась незыблемой и которая проводилась ещё со времён Ульпиана.

Возрастает, конечно, и влияние публичного права на право частное. Однако стабильными остаются общепризнанные принципы и нормы международного права. Переосмысливать содержание основных принципов было бы недопустимым по совсем простой причине: у нас просто больше ничего нет. За всю историю человечество ничего лучше не выработало. Это разрушило бы структуру современного международного права и, если хотите, структуру современных международных отношений.

Случаи отхода от императивных норм, которые практикуются отдельными государствами, обычно свидетельствуют просто о нарушении этих норм, однако не означают отмены нормы. Наоборот, они должны побуждать другие государства искать дополнительные средства соблюдения этих норм. И в этом смысле праву как инструменту межгосударственного диалога просто не существует альтернативы, нет равных.

В международном праве, конечно, были случаи, когда уходили отдельные правила, сохранение которых вступало в противоречие с интересами международного сообщества и с уровнем развития самого человечества. Государства, например, отказались от наработанного столетиями права на ведение войны. По результатам второй мировой войны был создан главный международно-правовой документ современности – это Устав Организации Объединённых Наций, который поставил правовые принципы во главу угла.

Необходимо отметить ещё одну тенденцию, ставшую в последнее время достаточно заметной: одна и та же международная правовая норма понимается и толкуется различными государствами или группами государств очень по-разному, зачастую противоположным образом. Само по себе, наверное, это возможно, но это приводит к тому, что очень часто на государственном уровне формируется, по сути, своё понимание международного права, которым в силу тех или иных причин государство обычно руководствуется. Либо происходит другая ситуация, государство впадает в другую крайность – распространяет свою юрисдикцию на другие страны и пытается привлекать к ответственности любое иностранное лицо. Тем самым, по сути, подрывается и доктрина государственного суверенитета, и те же самые принципы международного права. Поэтому вопрос совершенствования международно-правовых норм, а также унификации их толкования остаётся весьма и весьма актуальным.

В наши дни ни одна правовая система не может существовать изолированно. Ни одной стране не удалось построить эффективную и конкурентоспособную систему законодательства с нуля. Однако, оценивая опыт заимствования правовых институтов извне, нельзя не заметить, что такое заимствование работает далеко не всегда. Оно может работать только в случае, если новый механизм гармонично сочетается с принципами своей национальной системы, с правосознанием профессиональных юристов, прежде всего судей – не только судей, но и тех, кто оказывает прямое воздействие на правовую практику, – и, конечно, с правосознанием обычных людей.

Юристы – в силу специфики профессии люди достаточно консервативные и обычно с настороженностью относятся к очень масштабным новеллам в законодательстве, в устройстве системы органов государственной власти, но, тем не менее, любые изменения – это новые профессиональные возможности. Так и в нашей стране происходит, и вовсе необязательно, чтобы эти изменения были благоприятными.

На наших глазах буквально в течение нескольких месяцев наметились новые направления развития юридической специализации в нашей стране, как никогда стали востребованы знания в сфере международного публичного права и международного частного права, в том числе «благодаря» тем санкциям, которые введены как вопреки здравому смыслу, так и в нарушение международных норм в отношении части российских граждан и компаний.

Повод плохой, но юристы тренируют свои навыки в этой области. Кстати, за последнее время я не помню такого, а я много документов подписал в своей жизни разных, в том числе массу нормативных актов, законов, постановлений правительства, – но за последнее время подписал целый ряд распоряжений правительства о найме юридических компаний для защиты интересов нашей страны. Плохо это или хорошо – не знаю, но то, что юристы получили работу, это однозначно.

Есть и хорошие поводы. Долгосрочные возможности, например, для применения права открываются в связи с созданием новых правовых режимов так называемых территорий опережающего развития, которые будут формироваться у нас в стране на Дальнем Востоке, в Сибири, в других частях. То есть правовая материя развивается, и так или иначе мы на это вынуждены влиять.

В нашей стране продолжается модернизация частного права. Были внесены широкомасштабные изменения в законодательство в части залога, ряда сделок, корпоративного права, заработал новый правовой механизм государственных закупок, в процессе завершения – Гражданский кодекс. Мы пытались, в том числе с использованием оживлённых, бурных дискуссий, сбалансировать различные по своему происхождению правовые конструкции (опять же часть из которых не вполне свойственна нашей правовой системе, они разные – от понятия обхода закона до корпоративного договора), интегрировав их в российскую действительность. Многие правовые институты, включённые в гражданское законодательство, были порождены и самой судебной практикой.

У нас в активную фазу вошло объединение высших судов, хотя объединение всегда должно происходить аккуратно, поэтапно, с тем чтобы не сломать существующего механизма.

Мы продолжаем развивать отрасли права, связанные с регулированием международных связей, воздушное, морское, торговое, транспортное право и другие. Глобализация диктует и необходимость унификации в области отношений, которые ранее не подвергались единообразному правовому регулированию. Здесь достаточно ещё раз вспомнить вопросы электронной торговли, электронных расчётов.

Развиваются и процессы унификации права в межгосударственных интеграционных объединениях, таких как Таможенный союз, Единое экономическое пространство.

Нельзя забывать и о том, что в современном мире юридический опыт можно черпать не только в системах стран, которые активно, а порой, скажем прямо, агрессивно экспортируют своё право. Но в мире активно развиваются и новые наднациональные правовые системы. Мы это очень отчётливо видим по итогам нашего сотрудничества с партнёрами по Таможенному союзу и теперь Евразийскому экономическому союзу, по Шанхайской организации сотрудничества, по той кооперации, которая в настоящий момент, например, существует между государствами БРИКС, и в целом ряде других международных организаций, которые очень важны для современного развития.

Уважаемые коллеги! Долгосрочная экономическая политика государства невозможна без качественного правового регулирования иностранных инвестиций. В последние десятилетия любая страна вынуждена тщательно просчитывать свою налоговую стратегию с учётом прихода на рынок крупных транснациональных инвесторов. Это ставит проблему изменения национального налогового потенциала на другой уровень. Хотел бы об этом отдельно сказать. Совсем непросто распространять налоговый суверенитет на источники доходов транснациональных компаний, которые находятся в других налоговых юрисдикциях. Нет объективного критерия для установления такого факта вторжения на фискальную территорию иного государства. Наши последние меры в области налогового законодательства направлены на эффективное использование юридических механизмов, которые позволяют реализовывать фактический суверенитет страны в налоговой сфере. Хочу сказать, что этим, конечно, занимаются все страны.

Эта проблема очень непростая, поэтому об этом специально и говорю. Началось это всё, строго говоря, в 1960-е годы. Первоначально этим занялись Соединённые Штаты Америки как наиболее крупная экономика, но активная работа пошла после того, как все мы попали в тиски финансового кризиса 2008 года. Вот и мы этим занимаемся. Позавчера вместе с бизнесом я обсуждал разработанный Министерством финансов у нас специальный закон об изменении Налогового кодекса, где вводятся новые понятия, такие понятия, которых у нас не было: фактический получатель дохода, или бенефициарный собственник; контролируемая иностранная компания (аналог того, что обычно именуется аббревиатурой CFC); вводится понятие контролирующего лица; даётся определение налогового резидента; вводится обязанность по уплате налога с прибыли контролируемой компании, к которым предлагается отнести иностранные организации, которые контролируются резидентами России и находятся в налоговой юрисдикции с более преференциальным режимом. Но это всё непросто.

Почему я об этом говорю? Потому что это действительно часть большой работы. Мы хорошо знаем, как часто национальные компании, прикрываясь вот такой корпоративной вуалью, выступают в образе иностранного инвестора, в споре с государством пытаются получить те или иные преимущества. Эта тенденция – лишь внешнее проявление такого рода офшоризации национального бизнеса, причём хотел бы прямо сказать: это не всегда зло, но очевидно и то, что это лишает государство значительной части налогов. Для противодействия таким процессам все современные государства принимают меры по возвращению бизнеса в национальную юрисдикцию. Но делать это нужно умно. Даже самые сильные и могущественные державы не могут достичь целей финансовой прозрачности и, соответственно, возврата в национальную юрисдикцию только через односторонние меры, без открытого и взаимовыгодного сотрудничества, без конструктивного диалога между самими государствами, между регуляторами с одной стороны и между бизнесом с другой стороны. Такие меры могут привести к прямо противоположному результату. Они в этом случае ударят по национальной финансовой системе, приведут к ещё большему оттоку компаний из экономики, снижению её конкурентоспособности и, наконец, просто к смене гражданства физических лиц и флага компаний. Поэтому действовать здесь нужно сбалансировано.

Мы со своей стороны создаём эффективные механизмы защиты инвесторов, включая так называемые неюрисдикционные формы – это и непосредственные переговоры, и медиация, и арбитраж. За последние 20 лет российские законодатели постарались включить в наше национальное законодательство все базовые механизмы, хотя работа в этом направлении ещё не завершена. Уже успел доказать свою эффективность для разрешения инвестиционных споров и международный коммерческий арбитраж. Речь идёт об иностранных арбитражах, таких как арбитраж при Торговой палате в Стокгольме, третейский суд при Международной торговой палате, наш Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации. Подобные органы принимают к рассмотрению и инвестиционные споры. Такие споры стали рассматривать даже в Европейском суде по правам человека. Сейчас споров много, по всей вероятности, практика будет копиться. Из того, что в ближайшее время предстоит, часть споров будет между российскими компаниями и украинскими компаниями. Это тоже создаст новые поводы для дискуссий, но в любом случае хотел бы отметить, что такого рода арбитражные рассмотрения – это альтернатива произволу, применению силы и пренебрежению правом, а поэтому лучше встречаться в судах, чем решать эти споры иначе. И именно для защиты прав инвесторов важно на международном уровне обеспечить предельную прозрачность юрисдикционных процедур.

Одним из таких механизмов по обеспечению прозрачности может стать более чёткое соблюдение правил и норм Всемирной торговой организации, тем более что ВТО уже формирует новые тренды в промышленной политике и торговле. Наша страна в ВТО уже почти два года. До этого мы безуспешно стучались в организацию на протяжении почти двух десятилетий, и, как показала практика, многие меры российской промышленной политики вызывают озабоченность у наших торговых партнёров. Аналогичные претензии есть и у нас, в частности, и к нашим европейским коллегам. Я считаю, что мы вместе должны работать над созданием более прозрачных, более сбалансированных правил, учитывая взаимные озабоченности, а любые экономические разногласия должны разрешаться исключительно в рамках процедур Всемирной торговой организации.

Россия последовательно выполняет свои обязательства, которые взяла на себя при вступлении во Всемирную торговую организацию. Это касается и снижения ставок импортных пошлин и квот, и снятия административных барьеров, и реформы законодательства, и системы госуправления. Сейчас перед нами стоит задача согласования норм ВТО и тех интеграционных объединений, которые мы создали на евразийском пространстве. Среди них – технические регламенты, различия в которых могут создать препятствия в международной торговле, стать теми самыми техническими барьерами, на преодоление которых и направлено Соглашение по ВТО. Мы это понимаем, работаем над устранением подобных противоречий, тем более что коллизии между актами и решениями могут возникнуть не только в сфере технического регулирования. Ещё опаснее самим провоцировать международно-правовые коллизии. Это неприятная тема, но у нас с вами разговор открытый, и я скажу об этом здесь, среди коллег-юристов из разных стран. Речь идёт о пресловутых санкциях.

Хотел бы напомнить о том, что односторонние, политически мотивированные санкции не являются легитимными с точки зрения классического международного права. Они не основаны на международном праве, они не соответствуют публичному порядку, прежде всего потому, что игнорируют установленный в Уставе Организации Объединённых Наций механизм применения принудительных мер. Это, кстати, была наша позиция во всех случаях применения не согласованных с Организацией Объединённых Наций односторонних санкций по любым странам, включая Ирак, или Сирию, или какие-то другие государства.

Это касается и тех санкций, которые пытаются применять против нас. По нашему мнению, их международно-правовая составляющая ничтожна.

И о взаимосвязи таких действий с членством во Всемирной торговой организации. Я это всё вот к чему говорю. Неправомерное ограничение законных интересов государств – членов ВТО в международной торговле, безусловно, даёт им право использовать механизмы этой организации для защиты, в частности настаивать на рассмотрении в органе по разрешению споров Всемирной торговой организации. Тут, конечно, возникает ряд проблем, связанных и с нашим членством в Таможенном союзе и в Евразийском союзе. Поскольку ряд решений передан на наднациональный уровень, для этого требуются решения наднационального органа, и поэтому в этом юрисдикционном органе Всемирной торговой организации даже сам по себе выигрыш не даёт окончательного результата. Поэтому нам самим нужно найти механизм защиты своих позиций, чтобы не нарушить ранее взятые обязательства. Есть и другая сторона проблемы. Например, когда Соединённые Штаты ввели против России санкции, которые создают негативные последствия для внешней торговли, мы эти санкции решили оспорить во Всемирной торговой организации, в этом органе. Хотя мы понимаем, что это будет непросто, так как США обладают во Всемирной торговой организации и доктринальным, и практическим авторитетом, это государство является лидером по возбуждению торговых споров в ВТО. Но я считаю, что если уж механизм предусмотрен, то им нужно пользоваться, и должны им пользоваться все участники Всемирной торговой организации. Если говорить вот об этой ситуации, то есть ущерб от введения соответствующих ограничений, и поэтому необходима защита. Мы направили во Всемирную торговую организацию коммюнике о невыполнении Соединёнными Штатами Америки своих торговых обязательств. Я считаю, что это нормальная практика, абсолютно цивилизованная, мы должны именно таким образом выяснять отношения. Тем более что такого рода санкции действительно нарушают правила Всемирной торговой организации, в том числе и режим наибольшего благоприятствования в торговле, поскольку проявляется дискриминация к поставщикам услуг из другой страны, нарушаются прямой запрет второй статьи Генерального соглашения по торговле услугами и обязательства в ВТО по торговле специфическими финансовыми услугами, если говорить об ограничениях, которые были введены в отношении ряда российских банков. Вопрос, конечно, в том, примет ли ВТО ту или иную версию обоснованности введённых против наших организаций санкций, но у нас будет возможность оценить непредвзятость и объективность этого органа по разрешению споров.

Есть и другие поводы для того, чтобы выяснять такого рода отношения в судах. Говорю об этом именно здесь, специально подчёркивая, что считаю именно такой способ разрешения противоречий между государствами цивилизованным. Именно такой способ может принести результат и, самое главное, должен быть основан на авторитете организации, которая принимает финальное решение.

Уважаемые коллеги! Есть целый ряд отраслей права, где почти ежегодно появляются новые возможности, новые решения. Я хотел бы вкратце затронуть вопросы развития законодательства об интеллектуальной собственности. В последние годы стала очень популярной точка зрения о полной либерализации регулирования в этой области права. Думаю, что сбалансированный подход всё-таки более оправдан. Иначе многие высокотехнологичные производства, которые требуют применения дорогостоящего оборудования, предполагают высокооплачиваемых специалистов, просто станут неконкурентоспособными, не смогут развиваться. А само законодательство об интеллектуальной собственности должно совершенствоваться по нескольким направлениям. Какие они?

Во-первых, должна быть обеспечена такая защита этого вида интеллектуальных прав, которая не препятствует последующему творчеству, это уже сегодня очевидно. С технологической точки зрения современное общество не может обойтись без заимствований. Значит, необходимо более тщательно регулировать их правовой режим, иначе бизнес и дальше будет защищать инновации только с помощью соглашений о конфиденциальности, а это зачастую лишает общество доступа к новой технологической информации.

Во-вторых, необходимо вести жёсткую борьбу с контрафактом, который стал угрозой международного масштаба. Тем более что несовершенство законодательства (оно никогда не бывает идеальным), в том числе и нашего, конечно, в этой сфере сдерживает приход зарубежных инвесторов. Мы сами это понимаем, законодательство развивается, но это задача международного масштаба. Я об этом неоднократно говорил своим коллегам, руководителям государств и правительств. Нам необходимо работать над созданием новых конвенций в области интеллектуальной собственности. Пока, правда, желания особого, мне кажется, в этом направлении нет.

И третье. Необходимо улучшить международное патентное регулирование. В прошлом патенты задумывались как барьер на пути конкурентов, сегодня это и средство защиты, и средство распространения знаний. Однако различия в национальных правовых нормах в области интеллектуальной собственности препятствуют развитию совместных проектов и бизнеса в целом. Пришло время создавать здесь универсальные правовые модели, а национальные патентные бюро должны стремиться установить тесное сотрудничество с ведомствами в других странах. Надо переходить к использованию единых баз данных патентуемых объектов, чтобы ускорить рассмотрение заявок, и, конечно, нужен единый формат патентной заявки, а передача информации должна быть возможна по электронной почте.

Уважаемые коллеги! Право во все времена человеческой истории являлось ключевым институтом социально-экономического развития. Без эффективного права не может быть эффективной экономики, а без эффективной экономики не может быть общественной стабильности, поэтому право необходимо для нормальной жизни общества. Ценность права заключается в способности в долгосрочной перспективе поддерживать стабильное развитие общественных сил. Там, где не действует право, нет стабильности, и происходят трагические события. Достаточно обратить свой взор на страны Ближнего Востока, сейчас, увы, на Украину.

Решение тяжелейших проблем в этих государствах возможно лишь на базе правовых подходов, использования опыта применения принципов международного права и, конечно, межнационального диалога. Юристы не могут пассивно смотреть на глобальные изменения и драматические вызовы, которые даёт нам наше время. Нельзя просто поддаваться возрастающему политическому давлению, нельзя превращать право в ширму для достижения своекорыстных, иногда неблаговидных целей. Это общая миссия нашей профессии, я об этом уже говорил, а сегодня как никогда важен диалог, важно установить атмосферу доверия. Необходимо вырабатывать новые подходы и принципы регулирования, которые обеспечат, с одной стороны, гибкость и адаптивность права, а с другой – его стабильность и предсказуемость. Именно для этого мы всех вас пригласили на Санкт-Петербургский форум и, конечно, очень благодарны за то, что вы откликнулись на наше приглашение.

Когда-то Жан-Жак Руссо писал о том, что даже самый сильный никогда не бывает настолько силён, чтобы оставаться повелителем постоянно, если он не превратит своей силы в право. Это очень хорошая мысль. В России есть и другая крылатая фраза, которую знает практически любой человек в нашей стране, фраза из известного кинофильма: «В чём сила?». Обычно говорят: cила – в правде. Но «правда» и «право» в русском языке это однокоренные слова, поэтому для всех нас сила – в праве. Спасибо.

Н. Кропачев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые дамы и господа, коллеги! Прежде чем продолжить обсуждение основной темы форума с учётом тех положений, на которые обратил наше внимание Дмитрий Анатольевич, позволю себе буквально пару слов.

Сегодня среди спикеров – представители разнообразных юридических профессий: и руководители юридических организаций международных, и руководители Верховного суда, и министр юстиции, и представитель одной из ведущих юридических школ мира, поэтому я уверен, что будут интересные доклады, интересные обсуждения.

У меня просьба к спикерам. Если у вас будет желание высказаться по поводу докладов, дайте мне понять. А сейчас переходим к докладам.

Уважаемые коллеги, в этом году впервые на нашем форуме спикером будет представитель южноамериканского континента. По уровню социально-экономического развития Аргентина – одна из ведущих стран Латинской Америки. Аргентина является также и одним из государств-основателей соглашения МЕРКОСУР об общем рынке государств Южной Америки. Я рад предоставить сегодня слово министру юстиции и прав человека Аргентинской Республики его превосходительству Хулио Цезарю Алаку, который хорошо известен во всём мире как политик, защищающий граждан от необоснованных репрессий (он начинал это делать ещё журналистом, и его вклад известен здесь всему миру), и как бескомпромиссный борец с преступностью, в том числе с такими проявлениями преступности, которые связаны с бичом всего мира – терроризмом.

Я прошу Вас, господин министр, Вам слово.

Х. Алак (министр юстиции и прав человека Аргентинской Республики, как переведено): Хотелось бы поблагодарить министра юстиции России Александра Коновалова за приглашение участвовать в этом важном четвёртом международном форуме. Это историческое событие в том, что касается развития права в мире. Благодарю вас за эту организацию и за то внимание, которое вы уделяете всем нам. Также мне хотелось бы передать слова приветствия Президента Аргентины доктора Кристины Фернандес де Киршнер в адрес Председателя Правительства России Дмитрия Медведева, а также слова благодарности и признательности за тесное сотрудничество, которое объединяет наши народы, Президенту России Владимиру Путину. Для меня большая честь приехать в Россию. Это одна из стран, которая внесла значительный вклад во все виды искусства, науку и культуру в целом. Прежде всего хотел бы высказать удовлетворение всей нашей делегации в связи с тем, что мы приехали на этот четвёртый форум, который проходит в прекрасном монументальном городе Санкт-Петербурге, где героические жители являются творцами этих дворцов, храмов, проспектов, рек и каналов, которые были свидетелями серьёзных событий мировой истории в последние три века.

Уважаемые министры, председатели судов, уважаемые юристы, уважаемые участники! Благодарю вас за ваше участие, для нас это высокая честь. Политика и право – это две автономные области. И на этой идее основывается утверждение о том, что политика должна опираться на право, но право должно стоять вне политики. Однако реальная жизнь и исторический опыт показывают, что в жизни всё происходит по-другому. С момента создания современного государства три века назад политика и право взаимозависимы и неотделимы друг от друга. И концепция государства права, которая действует сегодня, исходит из необходимости сглаживать социальные конфликты, сглаживать проявления борьбы за власть и создавать минимальную базу рациональности и планирования. Закон определяет и условия для политической деятельности, и поэтому политика, которая является волеизъявлением народа, реализует правовые задачи, основополагающие по своему характеру. В любом случае общие правила, которыми живёт наше общество, сводятся к праву. Через право не только узаконивается власть, но право проходит через жизнь человека ещё до его рождения и не перестаёт действовать после его смерти. Право организует, систематизирует и привносит смысл в определённые отношения между людьми. Также право определяет и биологические структуры общества – например, определяет структуру семьи, правовой статус детей, поддерживает одни союзы, запрещает другие, и это всё проходит красной нитью через всю социальную жизнь, проявляясь во всех её аспектах, поэтому юридические знания являются стратегически важными.

Речь идёт о том, что политика в своих возможностях основывается на той базе, которая создаётся правом, и поэтому в свою очередь право должно быть достаточно гибким, для того чтобы адаптироваться к тем изменениям, которые влечёт за собой политическая жизнь. Невозможны изменения, которые были бы прочны во времени, если эти изменения не вписываются в жизнь правового государства, если это не поддерживается политической волей. В связи с этим мы должны понимать, что войны и жертвы, которые имели место в прошлом веке, основывались на политике, которая отходила от законности и которая приводила к трагедиям в нашей жизни, в жизни цивилизации. Международные организации и правовые структуры, которые родились после второй мировой войны, определили развитие прав человека на мировом уровне и создали новый международный правовой порядок в условиях двух полюсов. Однако после того как мы подходим к рубежу первого десятилетия XXI века, мы понимаем, что невозможно поддерживать мир и процветание наших обществ в условиях, когда в мире лишь одна сверхдержава. Как конфликты, так и реакция на конфликты в мире говорят о том, что нужно развивать сценарий со многими полюсами силы, которые будут соотноситься не только с государствами, но и с международными и региональными организациями, коалициями и транснациональными корпорациями, имеющими глобальное значение. В условиях неолиберальной парадигмы, которая царила в мире на протяжении десятилетий, государство начало утрачивать суверенитет перед конкретными фактами жизни, политика уступала частным интересам, и очень часто эти интересы были чужды национальным интересам государств и использовались как инструмент для того, чтобы консолидировать такого рода положение дел. Эта саморазрушающаяся динамика политического плана развивалась в условиях глобализации, которая характеризуется быстрым оборотом товаров, людей и информации в мире. Неважно, где вы находитесь, в сегодняшнем мире все мы лишь зрители, которые наблюдают за тем, что происходит в различных уголках планеты.

Во всех областях жизни утрата одной международной системы и возникновение другой переживает моменты неуверенности, но эти моменты кризиса также рождают новые возможности, которые мы не имеем права упускать. То же самое можно сказать и о международных отношениях. В политике, в экономике возникают совершенно новые явления, и этот процесс мы должны перенести и в область сотрудничества правового. Необходимо, чтобы политика вновь стала играть роль трансформирующую, роль лидера, для того чтобы все слои общества обрели свои основополагающие права. Всё это возлагает на нас значительную ответственность как в области взаимодействия друг с другом, так и с точки зрения удовлетворения различных потребностей в том, что касается развития элементов государства и права, и в том, что касается нашей правовой деятельности.

Мы должны максимально реализовывать те механизмы, которые мы имеем, создавать новые, для того чтобы развивать знания о нормах, знания о правах и обязанностях, и это надо делать рука об руку с нашим обществом. В моей стране с момента принятия национальной конституции более ста лет назад было разработано большое количество норм и законов, более 34 тысяч. И после детального анализа, который проводили эксперты в университетах, можно сказать, что действует только 3400 норм, из них 1100 являются нормами международного права, частного и общего. Это можно сказать про Аргентину и про другие страны МЕРКОСУР – Парагвай, Венесуэлу, Уругвай, Бразилию. То есть лишь 10 % существующих норм функционируют, эта правовая инфляция вносит неуверенность и ограничивает знания о законах в том, что касается знаний в обществе. Гегель говорил о том, что демократические законы ничего не значат, если они оторваны от жизни общества, поэтому необходим синтез для того, чтобы избежать ситуации, когда действует лишь 10 % существующих норм.

Необходимо в случае с Аргентиной разрабатывать внутреннее право для того, чтобы норм было меньше, и все они действовали. Необходимо открыть доступ к законам. Если нет доступа к судам, к справедливости, то нормы не действуют. И такой новый механизм, как Интернет, позволяет внести порядок в этот процесс.

Как говорил один из политических деятелей моей страны, в нашем обществе мы должны стремиться к тому, чтобы справедливость и свобода справедливости стали причиной и следствием, поэтому необходимо открыть бесплатные информационные каналы, каналы правовых знаний. Необходимо, чтобы наши эксперты передавали свои знания, чтобы они напрямую занимались решением профессиональных проблем, поэтому мы не можем работать в отрыве от социальной политики. Мы должны ставить перед собой конкретные политические цели, без них мы не можем реализовывать правовые задачи.

Также смена эпох – свидетелями её мы являемся – даёт начало новым нормам, рекодификации старых фундаментальных норм, которые устарели, утратили системность, которые являются противоречивыми, которые мало понимает общество.

Ещё одна важная задача правового плана – сделать всё, чтобы функционировали судебные структуры, чтобы они работали с учётом нужд общества. Но недостаточно просто разработать норму, необходимо, чтобы право стояло на службе общества, для того чтобы этот инструмент использовался в реализации стратегии, которая позволяет нам устремиться в будущее.

И, наконец, обращаюсь ко всем специалистам права, которые работают в этой области. На нас лежит ответственность реализовывать и задействовать существующий ресурс в нашей профессиональной жизни – это, наверное, основная задача, основной политический вызов в области права. Это смысл нашей работы. Если мы сможем осознать социальные изменения, которые осуществляются сейчас, для того чтобы поставить их на службу свободе и политической, и общественной жизни, мы сможем реализовать стоявшую перед нами задачу и при этом основываться на политике. Спасибо.

Н. Кропачев: Спасибо, господин Алак. Несмотря на значительные усилия, которые предпринимаются международным сообществом для налаживания эффективных механизмов межгосударственных отношений, различные международные конфликты, причём весьма острые, к сожалению, имеют место. Сегодня у нас есть возможность узнать, что является рецептом решения этих проблем, по мнению президента Международного комитета Красного Креста. Эта организация, как известно, была создана ещё в 1863 году и с тех пор не только оказывает гуманитарную помощь людям всего мира, но и весьма эффективно распространяет знания о законах и принципах международного гуманитарного права.

Господин Петер Маурер расскажет нам сегодня о том, как он представляет себе верховенство права при разрешении межгосударственных конфликтов. Пожалуйста.

П. Маурер (президент Международного комитета Красного Креста, как переведено): Господин премьер-министр, господин министр юстиции, Ваше превосходительство, дамы и господа!

Я плохой танцор, ещё худший певец, мне придётся в этом прекрасном театре всего лишь говорить. Так что большое спасибо за возможность, предоставленную мне сегодня.

Дорогие коллеги! В течение столетий международное право регулировало взаимоотношения между суверенными государствами, для того чтобы поддерживать международный порядок, без вмешательства без нужды во внутренние дела друг друга. Верховенство права было процедурным вопросом, который оставался на усмотрение стран, которые должны были добросовестно выполнять международные договоры.

Международное право основывалось на обязательстве каждого государства выполнять международные соглашения и свои собственные законы. Международное гуманитарное право было создано ровно 150 лет назад, во время принятия первой Женевской конвенции. Она была направлена на уважение принципов гуманитарного отношения. Однако сейчас концепция верховенства права заняла новую нишу в международных отношениях. Это произошло в момент принятия Устава ООН, Декларации прав человека и установления баланса между стабильностью мирового правопорядка и уважением ценности и норм права. Поначалу верховенство права основывалось на суверенитете государств. После этого начали меняться и институты, и сама структура международного сообщества.

Есть две функции у верховенства права, которые иногда находятся в конфликте друг с другом. С одной стороны, верховенство права имеет регулятивную функцию при выполнении международных норм и правил в контексте уже существующего внутреннего правового устройства. С другой стороны, у него есть более амбициозная, трансформирующая роль, а именно способствовать изменениям в структурах права, которые способствовали бы воплощению самых глубинных чаяний народов и людей. Международный комитет Красного Креста находится в самом центре этого напряжения между реализацией и трансформацией международного права. С другой стороны, Международный комитет Красного Креста основывается на классическом определении права, основанного на суверенитете государств, что отражено в наших соглашениях, а также на обязательстве государств выполнять свои обязательства. МККК очень часто занимает позитивистскую позицию в плане реализации государствами своих обязательств по закону и обязательствам. Но надо сказать, что, кроме того, МККК постоянно продолжает развивать международное гуманитарное право, защищать жертвы конфликтов. Мы работаем с государствами, для того чтобы совершенствовать рамки международного государственного права. Мы пытаемся трансформировать операционную среду и постоянно напоминать международному сообществу, что в центре его внимания должны находиться потребности жертв вооружённых конфликтов. В 1862 году было предложено принять договор о защите раненых на поле боя. Первый многосторонний договор о защите раненых и больных на поле боя был принят в 1864 году. В результате зародилось крупнейшее международное гуманитарное движение в мире – движение Красного Креста и Красного Полумесяца. Точно так же можно сказать, что по инициативе МККК (Международный комитет Красного Креста) мы начали помогать с 1948 года мирным гражданам во время военных конфликтов. Последняя инициатива привела к небольшой революции в международной системе, когда неорганизованные вооружённые группы стали субъектами международного права и стали нести обязанности по международному гуманитарному праву. Эта особенность МККК остаётся сильной стороной международного гуманитарного права, и здесь мы дополняем международные права человека, которые связывают обязательствами только отдельные государства.

Мы призываем государства реализовывать международное гуманитарное право и основываем нашу работу на классическом и позитивистском подходе. Мы основываемся на обычном праве, на международных соглашениях. В результате всего этого, в результате нашей работы во время военных конфликтов мы пришли к убеждению, что необходимо соблюдать и внутреннее законодательство, и международные правила, для того чтобы помочь жертвам конфликтов и облегчить их страдания. Мы должны также обеспечивать укрепление потенциала, для того чтобы помочь государствам соблюдать нормы и правила МГП (международное гуманитарное право).

По просьбе национальных органов власти МККК вносит вклад в те области, в которых мы работаем, мы занимаемся реформой тюремной системы, мы работаем с судебными властями, помогаем жертвам конфликтов. Мы всегда учитываем местные традиции, поскольку это является ключом к нашему успеху. Для того чтобы обеспечить реализацию норм МГП, МККК проводит деятельность, которую мы называем протекционистской. Мы регистрируем случаи, когда безжалостному, бесчеловечному отношению подвергаются задержанные лица, и другие случаи.

Переходя ко второй функции МККК, я хочу сказать, что мы должны укреплять международное право. И здесь мы имеем в виду, что цель МГП заключается в том, чтобы защитить адекватным образом жертв современных вооружённых конфликтов... Мы очень часто слышим, что МГП – это очень старый корпус законодательст-ва, который больше не может регулировать ситуации в новых сферах ведения военных действий при проведении крупных секретных операций или при киберконфликтах. Но есть очень важные принципы МГП, такие как пропорциональность, запрещение видов оружия, бессмысленно усиливающих страдания людей, которые явились жертвами этих конфликтов. Протоколы и соглашения не должны применяться только к прошлым конфликтам. Они могут применяться (и должны применяться) к тем методам ведения военных действий, которые были непредставимы во время составления этих международных договоров. Есть необходимость адаптировать закон к реалиям сегодняшнего дня. Поэтому мы, МККК, поддерживаем различные отрасли права за пределами МГП, а именно некоторые элементы уголовного права, которые устанавливают ответственность за нанесение ущерба или усиление страданий жертв вооружённых конфликтов.

На 31-й международной конференции Международного Красного Креста и Полумесяца мы решили проводить совместно с государствами дальнейшие исследования для того, чтобы предлагать различные варианты действий и рекомендаций для укрепления международного гуманитарного права в двух областях – при защите людей, лишённых свободы не в ситуации международного конфликта, а также в укреплении механизмов соблюдения различных норм и законов. Мы считаем, что это поможет нам улучшить международное гуманитарное право, однако успех здесь невозможен без доверия между государствами, без политической воли защитить жертвы вооружённых конфликтов.

В заключение мы можем сказать, что даже если иногда и могут возникать какие-то конфликты, какие-то трения, два аспекта МГП усиливают и дополняют друг друга, и в этом заключается двойственная роль международного гуманитарного права.

Мы можем выявлять пробелы, какие-то случаи неясности в интерпретации различных норм законов, для того чтобы укрепить инструменты защиты жертв военных конфликтов. Кроме того, параллельно мы должны работать над развитием права, которое было бы прагматичным и реалистичным. Мы пытаемся его трансформировать в международное сообщество, но таким образом, который был бы приемлемым для наших обществ и государств. Эта работа достойна эквилибриста.

Мы занимаемся заступничеством. Мы должны улучшить защиту жертв военных конфликтов, однако наша цель также заключается в том, чтобы в постоянном диалоге с государствами проводить тонкую настройку наших инструментов и соблюдать баланс на тросе, висящем под потолком.

Вот так мы понимаем верховенство права в нашей сфере – реализация того, что уже записано в законе, а с другой стороны – трансформация, когда она необходима. Фёдор Мартенс сказал бы: гуманитарные законы и человеческая совесть.

Н. Кропачев: Спасибо большое за добрые слова в адрес профессора Санкт-Петербургского университета Мартенса.

В последние десятилетия весь мир внимательно следит за бурным ростом стран БРИКС, кто-то даже с напряжением. Мы все прекрасно понимаем, что когда в экономике стран что-то не так, то виноваты законы и юристы, их написавшие. А если экономики развиваются?

Я хотел бы предоставить сейчас слово главному судье Верховного суда Индии Раджендре Мало Лодхе. Прошу Вас.

Р. Лодха (председатель Верховного суда Индии, как переведено): Господин премьер-министр! Господин министр юстиции! Дамы и господа! Во многих смыслах символично, что мы собрались в Санкт-Петербурге, чтобы обсудить и подумать о будущем верховенства права.

Город трёх революций в начале XX века и город, который пережил жестокую осаду, которая продолжалась 872 дня во время второй мировой войны, Санкт-Петербург является городом перемен и необычайной стойкости. Точно так же и верховенство права как политическая и юридическая концепция пережило необычайные изменения по существу и столкнулось со значительными вызовами за время своего существования. И тем не менее, страны или юридические системы мира постоянно обращаются к верховенству права в качестве руководящего принципа. Там, где очень трудно обеспечить действие этого принципа, верховенство права считается высокой целью.

В ближайшие несколько минут я хотел бы рассказать об общих уроках и вызовах, которые связаны с концепцией верховенства права в глобальном мире или в тех областях, на которые в будущем будет оказывать влияние верховенство права, и о том, какие проблемы с точки зрения реализации этого принципа будут стоять.

Конституции многих стран закрепляют формальные компоненты верховенства права, в частности разделение властей, примат права и конституции, равенство перед законом, независимость судебных органов, а также судебный контроль, ограничение полномочий государства по закону, защиту прав человека и так далее. Но это всё считается желаемой целью, а не мерами по реализации этого принципа.

Резкий контраст между духом конституции и реальностью подрывает эффективность верховенства права. Если и прилагать куда-то силы, к чему-то одному, то это на самом деле успешная реализация принципа верховенства права.

Такие теоретики, как Лон Фуллер и Джон Финнис, говорили о том, что верховенство права не может считаться просто формальной концепцией и должно обеспечивать некие непреходящие права и минимальный набор ценностей естественного права. С этим я могу согласиться.

Кроме того, необходимо говорить о том, что соответствующее продвижение верховенства права на национальном и международном уровне очень важно для устойчивого инклюзивного экономического роста.

Концепция судебного контроля или надзора, возможно, получила наиболее широкое глобальное признание с точки зрения идей, которые связаны с верховенством права.

Почти 160 из примерно 192 конституционных систем мира в той или иной степени обеспечивают судебный контроль. Конечно, даже и внутри этих систем судебного контроля имеется большое разнообразие. С одной стороны, имеется деятельность Верховного суда Великобритании, который может только объявить о том, что те или иные законы несовместимы с законом Великобритании о защите прав человека, но отменить такие законы Верховный суд Великобритании не имеет права. С другой стороны, имеется Верховный суд Индии, который может не только аннулировать какие-то законы, принятые парламентом и легистратурами штатов, но может также воспользоваться так называемой доктриной базовой структуры, для того чтобы отменить даже поправки к конституции. Здесь вряд ли можно сейчас спорить о том, какие из этих систем более желательные и оптимальные, это требует дополнительного обсуждения. Однако траектория развития конституциального обзора в рамках юридических систем должна обязательно стать продуктом тех обстоятельств, в которых действует принцип верховенства права.

Доктрина базовой структуры Верховного суда Индии, возможно, неприменима для европейских демократий, однако она нашла своё отражение в деятельности Верховного суда Бангладеш, а Верховный суд Пакистана принял примерно такую же позицию. В то же время мы видим, что явная отмена некоторыми верховными судами такого принципа была совершена, например, в Шри-Ланке и Малайзии. Мы можем бесконечно спорить, действительно ли Верховный суд Индии имеет с точки зрения юридических норм право на решение таких важных вопросов по внесению изменений в конституцию. Однако более важный вопрос заключается в том, что необходимо подумать и о том, каким образом эта доктрина действовала для поддержания верховенства права.

Кроме того, … мы наблюдали после возникновения Европейского суда по правам человека, … что 47 государств – членов Совета Европы придерживаются меры защиты, которая содержится в Европейской конвенции по правам человека. Надо отметить, что гармонизация таких мер защиты прав человека была не беспроблемной, тем не менее, это показало, что возникают некоторые гомогенизированные глобальные версии верховенства права. Мы не должны отказываться от изучения этих уроков. Мы должны учиться на них, учитывая и контекст, в котором действует конституция.

Один из самых главных вопросов, с которыми сталкиваются юридические системы во всём мире, это обязательства правительства по защите социально-экономических прав своего населения. Международная комиссия юристов в своей Делийской декларации в 1959 году признала принцип верховенства права в качестве динамичной концепции, которая должна использоваться не только для защиты гражданских и политических прав, но и для того, чтобы создавать социальные, экономические, образовательные и культурные условия, в рамках которых могут быть реализованы законные чаяния и достоинства отдельных лиц, человека. Я признаю, что признание и обеспечение социальных и экономических прав является непривычной концепцией для многих юридических систем. Я считаю, что это тот вопрос, над которым суды и правительства должны будут постоянно работать. Судебная практика деятельности Верховного суда Индии и Южно-Африканского конституционного суда стояли в самом начале такого развития ситуации. Право на образование, на здравоохранение, на получение продуктов питания, жилья и работы – это всё те вопросы, с которыми мы сталкиваемся всё чаще и чаще в условиях глобальных рынков. Однако мы сталкиваемся и со многими факторами уязвимости в этом смысле. Ещё раз хотел бы подчеркнуть, что суды Индии и Южной Африки разбирали эти вопросы и придерживались разных точек зрения. В то время как Верховный суд Индии воспользовался правом на жизнь в рамках понимания статьи 21 индийской конституции, интерпретируя социально-экономические права, Южная Африка использовала конституционное положение для того, чтобы признать права на жильё, на образование, на здравоохранение, получение продовольствия, воды и социальной защиты.

Свободный рынок зависит от некоторых институтов и обеспечения правил, таких как, например, свобода заключения контрактов и обеспечение исполнения контрактов. С точки зрения чисто экономического развития присутствие и качество институтов очень увязано с вопросами развития через вещное право, через стимулы, через торговые отношения. Верховенство права ассоциируется экономистами с экономическими преимуществами, включая и экономический рост. Именно поэтому очень важно, что в международном диалоге ставится цель по обеспечению развития государств для достижения также и параллельных целей – обеспечения более качественного доступа к судебной системе.

Экономические и технологические факторы резко изменили наш мир, но их, как и все перемены, невозможно охарактеризовать в качестве положительных или отрицательных. Глобальная интеграция также породила серьёзные вызовы для национальных государств во всём мире, а юридические системы должны реагировать на такие вызовы.

Наш ответ не должен размывать меры защиты в рамках верховенства права, наоборот, он должен укреплять эти меры защиты, и если мы этого не сделаем, то мы столкнёмся с очень серьёзным риском подрыва легитимности принципа верховенства права.

Даже в обществах, которые по существу являются демократическими, имеются коррупция и угрозы демократическим процессам. Реализация концепции верховенства права предполагает, что даже её дальнейшее преобразование и развитие будет эффективным не только сегодня, но и завтра. Поддержание институтов, которые могут обеспечивать верховенство права, зависит не только от текущей системы или от конкретных лиц, но надо убедиться, что они выстоят перед вызовами, и надо создать такие институты, которые не просто существуют, но обеспечивают эффективность принципа верховенства права.

Проблемы внутреннего и внешнего насилия со стороны экстремистов стали бедой Индии, и Индия страдала от этого в течение уже двух десятилетий. Многим странам такие угрозы также известны, однако реакция государств на эти события вызывает озабоченность. После 11 сентября (2001 года) мы видим укрепление норм в области борьбы с терроризмом, которое предполагает передачу бóльших полномочий, особенно органам исполнительной власти. Но дело в том, что при попытке достижения и укрепления национальной безопасности мы часто сталкиваемся с тенденцией по снижению прозрачности и подотчётности органов исполнительной власти. Да, конечно, необходимо обеспечить защиту жизни и свободу лиц внутри наших границ, но мы не должны это делать, подрывая конституционные меры защиты.

Индия является крупнейшей демократической страной в мире. Недавно были проведены парламентские выборы. Из 1 млрд 280 млн человек населения 880 млн человек имели право голосовать и охватываются конституционными нормами. 660 млн избирателей голосовали. Надо отметить, что эти выборы были признаны успешными, и была обеспечена плавная передача полномочий от тех, кто уходил от власти, к новым властям.

Надо отметить, что судебная система Индии очень крепкая, имеется четкое законодательство, Верховный суд, имеются такие институты, как комиссия по выборам Индии, она абсолютно независима и не подвержена влиянию каких-либо экстремистских взглядов. Но, наверное, вас удивит то, что, к сожалению, около 30 млн дел сейчас разбирается в судах судебной системы Индии, и где-то 1890 судей работают в судах Индии. Мы разработали альтернативный механизм разрешения споров. Арбитраж, переговоры – конечно, это всё общепринятые методы, и они используются во многих странах, но надо отметить, что мы также использовали новый метод разрешения споров. Это так называемые народные суды, когда некоторые дела могут быть направлены на рассмотрение и принятие каких-либо решений, и эти решения принимаются достаточно быстро. 23 ноября 2013 года соответствующие положения были приняты, и в один день 70 млн дел были закрыты. Были приняты решения, все стороны по этим делам были удовлетворены мирным урегулированием спора. Это эффективная реализация принципа верховенства права.

Трудно, наверное, измерить преимущество или эффективность верховенства права в теории и очень трудно разработать некое мерило показателя верховенства права. Однако необходимо использовать самые разные критерии, предложенные в рамках разных проектов, включая широкий круг критериев по помощи государствам при реализации верховенства права.

Хотел бы поблагодарить вас за возможность выступить перед столь авторитетным собранием. Спасибо.

Н. Кропачев: Спасибо, господин Лодха. Среди выступающих на нашем пленарном заседании сегодня и представитель одной из самых престижных юридических школ мира – профессор Мишель Гримальди, профессор юридического факультета Университета Пантеон-Ассас, специалист в области частного права. Книги профессора известны всему миру, это настольные книги, я думаю, что и у многих из вас на рабочем столе эти книги есть. Я знаю, что ваши книги популярны и среди преподавателей нашего университета, и это, наверное, не случайно, потому что профессор Гримальди – сторонник позитивистской концепции права, а она популярна среди учёных Санкт-Петербургского университета.

Мы с удовольствием узнаем мнение специалиста столь высокого уровня. Какие подходы к праву, к построению правовой системы сегодня, на Ваш взгляд, наиболее успешны для решения тех проблем, которые стоят перед обществами, перед Вашей страной, всем миром? Прошу Вас.

М. Гримальди (профессор Университета Пантеон-Ассас, как переведено): Господин премьер-министр, господин министр юстиции, прежде всего я хотел бы поблагодарить вас за честь, которая мне предоставлена, – быть в числе спикеров этого прекрасно организованного Министерством юстиции России форума. Меня попросили порассуждать о преимуществах континентального права с точки зрения правового государства и верховенства права. Но ставить вопрос о верховенстве права – это ставить вопрос о том, какими качествами должен обладать закон, потому что кроме режима диктатуры, где закон господствует лишь как угроза наказания, в демократических обществах у него должны быть качества, которые должны приниматься всеми гражданами. Правовое государство – это не угроза силы, но это качественная власть, которая является дружественной.

Господин премьер-министр, Вы цитировали Руссо, который говорил о том, что закон нужно любить. Давайте поговорим о континентальном праве, его также называют романо-германским правом, или гражданским правом. Это правовая культура, которая берёт свои корни в римском праве и которая была инспирирована целой процедурой кодификации в конце XVIII века. И здесь, в Петербурге, при Екатерине II также проводилась эта деятельность. Знаковой, отправной точкой явился французский кодекс 1804 года, который постепенно распространил своё влияние на Европу, на Латинскую Америку и даже на некоторые азиатские страны. Континентальное право – это сегодня две трети мирового населения, 13 из 20 крупнейших экономических держав и 7 из 10 стран с высоким уровнем доходов на душу населения. Очень схематично можно разделить весь мир на континентальное право и на другую правовую систему – common law, это примерно все англоговорящие страны.

Каковы преимущества континентального права, которые обеспечивают верховенство права? Юристы континентального права отмечают два аспекта: прежде всего это доступность права в континентальном праве и также сбалансированность права. Об этом также много говорят. Доступность континентального права обусловлена истоками, это кодифицированное право, которое существует в различных кодексах, – например, торговый кодекс, гражданский кодекс, гражданско-процессуальный кодекс. А common law – это прецедентное право, то есть это решения каких-то судебных органов, которые затем хранятся в кейсбоксах или в юридических сборниках, как например Restatement (Restatement of the Law) в Соединённых Штатах Америки. И это различие источников влечёт за собой и различие в содержании. Континентальное право – это общие правила, обезличенные, а common law – это готовые решения в конкретных судебных решениях. Например, дискриминация женщин. Во Франции, в континентальном праве это самые важные законы семейного, трудового, избирательного права, а в Соединённых Штатах это важные постановления Верховного суда.

С точки зрения юриста континентального права, кодификация права усиливает его материальную и интеллектуальную доступность. Материальную – потому, что правовые нормы достаточно просто довести до населения, они существуют в виде законов, их не нужно извлекать из судебных решений. Интеллектуальную доступность – потому, что правовые нормы изложены понятным языком, абстрактными фразами, а не какими-то сложными судебными решениями. Для юристов континентального права это также предсказуемость этого права и тем самым это фактор правовой безопасности. Вот почему многие новые экономики сегодня стремятся принимать большое количество законов, кодексов, прежде всего инвестиционные кодексы. Никогда ещё так много кодексов в наших странах не применялось, как в условиях глобализации.

Ещё один аспект – это баланс между различными ценностями, которые призвано нести право.

В то время как правовые системы common law делают акцент на защите экономических свобод, континентальное право пытается сбалансировать и экономическую эффективность, но также и социальную справедливость. И социальные, и моральные факторы столь же важны в континентальном праве, как и экономические факторы. Вот почему они организуют механизмы регулирования, которые оперируют априори там, где common law в силу свободы действия экономических законов и рыночных механизмов действует апостериори в лице судьи, для того чтобы решить какие-то проблемы.

Но мы здесь с вами вспомним ипотечный кризис, который показал те экономические и социальные трагедии и человеческие трагедии, которые вытекают из этого регулирования апостериори. В контрактной области для континентального права – … это своего рода соглашение, в котором сходится интерес всех сторон, а в common law это своего рода акцент на экономическую операцию, и, конечно, он связан с различными проблемами, которых не существует в континентальном праве. Вот почему оказание юридических услуг не рассматривается в континентальном праве как носящее чисто коммерческий характер, вот почему у нас существует, например, практически во всех странах латинского права институт нотариусов, которые являются особыми уполномоченными государством советниками и которые продуцируют определённые юридические акты.

На этой стадии моего выступления я хотел бы… нюансировать то, что я сказал, и уточнить смысл моих слов. Конечно, этот обзор континентального права лишён определённых нюансов. Я понимаю, что страны континентального права – это страны, которые якобы добились чудес. Конечно, нет. Просто, когда мы говорим с вами о наших истоках, о нашей доступности и предсказуемости, можно сказать, что континентальное право, как Вы говорили, господин министр, об Аргентине, должно быть декодифицировано и дестабилизировано многими законодательными реформами. Эти реформы иногда проводятся без глобального ведения, они ещё испытывают влияние различных факторов. Наше континентальное право оказывает огромное влияние на развитие прав человека, потому что просто декларирование прав человека не создаёт правовой нормы, оно ограничивается лишь гарантией определённого права, но здесь не имеется указания ни на содержание, ни на то, каким образом будет решаться этот вопрос. Когда эти права декларируются в каких-то частных вопросах – наследовании и других, судья становится арбитром основных прав человека. Некоторые здесь усматривают уклон в common law, и мы замечаем это, например, в юриспруденции определённых судов.

Когда мы говорим с вами о балансе экономических, моральных и социальных ценностей, эта погоня за выгодой может быть принесена в жертву гражданскому порядку, торговому порядку. И конечно, это иногда выходит за нормы, и эта погоня за непосредственной экономической выгодой иногда не предоставляет определённых гарантий нашим гражданам. Основываясь на этом, я думаю, что некоторые представители common law могли бы сказать, что у нас тоже есть свои преимущества. Здесь мы замечаем, что в странах common law имеются определённые признаки, которые заимствованы у континентального права. Я бы всё-таки хотел пояснить, какой смысл я вкладываю в свои слова. Я не хочу сказать, что существует преимущество одной правовой системы перед другой. Нет, конечно. Я считаю, что в различных странах должны быть правовые системы, которые соответствуют их правовой культуре. Я думаю, что американцам нравится их правовая система, у неё есть свои преимущества, так же как у континентального права есть свои. И, к счастью, мы можем заимствовать что-то у одного или у другого. Например, Британия заимствует что-то у континентального права, а какие-то вещи из common law заимствованы континентальным правом.

Конечно, есть национальные традиции, это очень важно. Есть также попытки навязать какие-то вещи, как это делает Всемирный банк, например, который оговаривает предоставление своих кредитов проведением определённых реформ по правилам, которые придуманы в другом месте. Или вопреки чему-то все говорят, что нужно, чтобы было единообразие, но one size doesn’t fits all (один размер не подходит всем), извините за мой английский. Глобализация и экономическое развитие не должны приводить к нивелированию культуры. Естественно, права человека имеют универсальный характер, но французский гражданин, который приобрёл участок земли, должен получить гарантию, что этот участок земли будет у него оставаться, а американцу будет достаточно страховки, которая будет являться гарантией. Вот граждане Швейцарии, когда они заключают брак, должны получить совет нотариуса, а американцам достаточно заключить брачный контракт в присутствии своего личного адвоката. Ну, а китайцы или японцы будут значительно удивлены определёнными правовыми нормами в Европе, потому что они воспитаны в конфуцианской традиции, которая основана на послушании детей своим родителям. Вы поняли, дорогие коллеги, что я хотел сказать своим выступлением. Я хотел сказать просто, что континентальное право имеет свои преимущества, которые гарантирует превосходство нашего закона. Я полагаю, что наши страны будут жить в условиях этой правовой культуры, и я думаю, что наш Санкт-Петербургский форум дал этому прекрасное подтверждение. Спасибо большое.

Н. Кропачев: Спасибо, профессор Гримальди. Форум уже в четвёртый раз проводится, и постоянными участниками форума являются представители Гаагской конференции по международному частному праву. Это одна из старейших и важнейших специализированных международных организаций в области международного частного права, целью которой является создание эффективных универсальных механизмов правового режима регулирования, взаимодействия резидентов разных стран и выработка единых подходов к разрешению коллизиционных вопросов, возникающих в связи с коллизиями национального законодательства и юрисдикций.

Слово для выступления предоставляется генеральному секретарю Гаагской конференции по международному частному праву Кристофу Бернаскони. Прошу Вас.

К. Бернаскони (генеральный секретарь Гаагской конференции по международному частному праву, как переведено): Большое спасибо, господин председатель. Господин премьер-министр, господин министр юстиции, Ваше превосходительство, дамы и господа! Я бы хотел в самом начале поблагодарить всех организаторов за то, что пригласили представителя Гаагской конференции присоединиться к выступающим и сказать несколько слов об идее верховенства права, конечно, с точки зрения международного и частного права.

Если можно, я бы хотел начать с очевидного. С другой стороны, это очевидное находится в самой основе этого замечательного и очень важного международного юридического форума, который объединил нас всех в прекрасном городе Санкт-Петербурге. Мы живём во время глобализации, когда растут связи между людьми, обществами всех стран мира. Мы наблюдаем потрясающий процесс, когда сокращаются расстояния, и мы наблюдаем международные инвестиции, торговлю. Рынок растёт, увеличивается мобильность людей, происходит мгновенный обмен информацией при помощи СМИ и Интернета.

Есть один аспект этого процесса, который очень часто недооценивают, он состоит в том, что глобализация происходит в контексте правового разнообразия. Международные отношения, международные транзакционные отношения, которые продвигают глобализацию вперёд, происходят в контексте, в котором каждое государство, а иногда каждая административная единица в рамках государства, имеет собственный набор правил, который регулирует гражданские и коммерческие правовые вопросы. В результате, удивительно, но глобализация обеспечивает потрясающее влияние разнообразных правовых систем на транзакции и отношения, которые сейчас не находятся в таких тесных географических и политических рамках, как раньше. По мере того как люди, да и торговля, увеличивают свои связи и выходят за пределы своих стран, появляется растущая необходимость решать неизбежные правовые вопросы, которые возникают по пути. Эта деятельность, конечно, регулируется законами и правилами и нормами различных юрисдикций, и поэтому появляется растущая необходимость в создании определённого вида законности – верховенства права и верховенства в данном случае международного частного права.

Нужно сказать, что международное частное право не рассматривает гармонизацию международных правовых систем или создание единой системы права, нет. Можно его разделить на четыре различные области: юрисдикция, применимое законодательство, признание и исполнение судебных решений, международное сотрудничество – и именно они находятся в центре любых гражданских или торговых отношений. Международное частное право уникально в том плане, что, вместо того чтобы пытаться гармонизировать различные правовые системы, оно ставит своей целью соблюдать и уважать разнообразие правовых систем и ту культуру, на которую они опираются. В то же время оно нацелено на то, чтобы строить мосты, объединяя различные правовые системы, чтобы они могли сосуществовать, и чтобы их пользователь (не важно, кто это – практикующий юрист, судья, юрисконсульт или обыкновенный человек) мог чётко понимать, в каком направлении идти и какое право применять. Международное частное право, таким образом, является ключевым компонентом в процессе глобального управления, международного управления.

Государство может предполагать, например, признание решений иностранных судов, но оно не может гарантировать, что решения или другие действия, которые предпринимают его собственные суды, будут также признаны в других странах.

Важнейшей целью международного частного права является процедура или процесс, который может помочь убрать эти правовые препятствия и способствовать урегулированию правовых вопросов, которые возникают каждый раз при возникновении международных отношений. Таким образом, конечная цель состоит в создании системы, которая бы предоставляла физическим лицам и коммерческим объединениям, которые занимаются международной деятельностью, возможность работать в предсказуемой правовой среде независимо от национальных границ, независимо от различий между правовыми системами.

Международное частное право, таким образом, существует для того, чтобы обеспечить ситуацию, при которой – имеешь ли ты дело с государством, или с другой компанией, или с другим человеком – ты знаешь правила игры, заранее знаешь, какой будет правовой режим, и какой правовой режим будет применим к конкретной ситуации или сделке. В результате все участники этого процесса смогут получить плюс, который заключается в предсказуемости и правовой определённости.

Если применять многосторонние инструменты, а не заниматься сделками во внутринациональном контексте, то здесь международное частное право может способствовать развитию процветания и экономического роста в конкретных странах, в особенности там, где нет необходимой правовой инфраструктуры или транзакционной инфраструктуры, которая позволяет этой стране принимать активное участие в развитой экономике.

Нужно сказать, что особенно те страны, где нет необходимой правовой инфраструктуры, которая позволяет активно принимать участие в глобализованной экономике или проводить переговоры по двусторонним соглашениям, поскольку этих соглашений нет, не могут принимать активное участие в международной торговле и выигрывать в результате инвестиций. В то время как универсально принятая система норм и процедур помогает этим странам обеспечить доступ к тому необходимому, что нужно для того, чтобы принимать участие в экономике мира.

Всё это было хорошо известно специалистам, которые входили в состав маленькой группы, включая специалистов из Российской империи, которая собралась в Нидерландах в конце XIX века, в 1893 году, если быть точным. Они собрались для того, чтобы создать основу набора многосторонних инструментов, для того чтобы можно было способствовать развитию правового сотрудничества.

В 1893 году император Николай II направил русского юриста Фёдора Мартенса, для того чтобы он принял участие в этой встрече под эгидой Гаагской конференции. Цель встречи состояла в том, чтобы обсудить ряд договоров и убрать с дороги те самые препятствия, которые мешают людям заниматься международной деятельностью.

И царь, и Мартенс горячо поддерживали идею гаагского проекта. Таким образом, можно сказать, что корнями Гаагская конференция уходит в Санкт-Петербург, потому что именно здесь Мартенс преподавал в университете. Знаете, не так давно мне повезло. Я смог прийти в университет Санкт-Петербурга к декану юридического факультета, мне сказали, что Мартенса чуть не выгнали из университета из-за его работы в международной сфере, то есть он чуть не потерял работу. Я думаю, что очень хорошо, что его оставили, не выгнали.

Гаагская конференция возникла в результате этих обсуждений и встреч. С того времени она приняла внушительное количество конвенций, которые гармонизируют международное частное право на глобальном уровне. Некоторые из этих договоров приняты в шестидесяти, девяноста, даже более чем в ста государствах мира. Гаагская конвенция, таким образом, осуществляет вклад в наднациональную систему, с тем чтобы можно было оказать поддержку трансграничным потокам торговли, капитала, людей и идей.

Наднациональная система, которая обеспечивает эффективное урегулирование споров, благоденствие детей и семей, да и просто помогает создавать более простые и понятные правила, которые регулируют признание иностранных документов, предоставление доказательств для гражданских процедур, – более эффективная, прозрачная, предсказуемая система управления. Соблюдение права, которое сокращает риск, обеспечивает стабильность, способствует экономическому развитию.

Нужно сказать, что международное частное право определяет будущие правовые механизмы и принципы. Очень часто международное частное право неправильно воспринимают, как такой уже пыльный набор правил и принципов, который уходит корнями в доктрину юриспруденции Европы XIX века.

На самом деле это динамичная и очень быстро развивающаяся сфера, в работе которой

принимают участие опытнейшие юристы, работающие в самом широком международном и национальном контексте разных сфер права. С годами, за десятилетия, даже за последние века Гаагская конференция превратилась в поистине международную организацию: 144 страны-участницы объединены в результате своей работы, потому что они являются участниками по крайней мере одной из 38 Гаагских конвенций. 75 государств и Европейский союз отдельно являются фактическими действительными членами организации, эти цифры растут, подчёркивая тем самым растущую важность мандата и самой работы Гаагской конференции в контексте глобализации.

Мы рассчитываем на активную поддержку всех членов конференции, включая, безусловно, Россию, рассчитываем на то, чтобы эти члены конференции, Россия помогали обеспечивать миссию Гаагской конференции, состоящую в развитии международного частного права и его компонента, который представляет из себя верховенст-во права, с тем чтобы можно было защитить детей в международных преступлениях по усыновлению или похищению, помогать бизнесу обеспечивать правовую определённость, предсказуемость в международных гражданских и административных процедурах.

Миссия Гаагской конференции является сегодня важной как никогда. Никогда раньше не был мир так тесно взаимосвязан, никогда раньше международные отношения, частные или коммерческие, не были такими важными, никогда раньше потребность в компоненте международного частного права, которое входит в состав общей законности, не была так важна.

Форум в Санкт-Петербурге демонстрирует тот факт, что Россия продолжает находиться в самом сердце международного правового развития. Форум предоставляет уникальную возможность для широкого круга международных юридических экспертов приехать из своих стран и принимать участие в обсуждении всех сфер права. Это даёт нам возможность вместе работать, для того чтобы у нас было лучшее будущее с учётом количества и разнообразия тем в программе. Должен сказать, что нам было очень приятно принимать активное участие в этом форуме, точно так же как мы принимали участие в предыдущих форумах, за что мы очень благодарны организаторам.

Глобализация будет продолжать оставаться фактом. Она будет приходить в новые сферы, новые виды деятельности, новые отношения, новые методы бизнеса. Координирование практики процедур, процессов и правил в этом разнообразном правовом контексте в интересах каждой страны является абсолютно необходимым для ежедневной международной работы.

Гаагская конференция пытается обеспечить общую универсальную доступность и наличие всех этих инструментов для всего мира. Но для того чтобы этого добиться, мы должны продолжать работать вместе с государствами, пытаться усовершенствовать существующие конвенции и вырабатывать новые решения. А это зависит от неизменной поддержки существующих и новых членов конференции, а также нового числа ратификаций присоединения к Гаагской конвенции. В результате мы сможем получить более развитую систему межгосударственного сотрудничества. И если мы подойдём ближе к этой цели, то в результате выиграют люди, бизнес и компании, которые до сих пор пытаются адаптироваться к глобализации. Мосты между правовыми системами, народами, да и просто людьми можно построить, если поставить дорожные знаки, которые будут показывать, в каком направлении идти. Это может сделать международное частное право, которое в своём контексте сможет обеспечивать верховенство права. Спасибо.

Н. Кропачев: Большое спасибо, господин Бернаскони. Я хотел бы заметить, что уважаемый профессор Мартенс прогуливал лекции, и, наверное, в тот момент поменялась история российская применительно к студенчеству. Профессора не выгнали за прогулы лекции, но после этого выгонять и студентов за прогулы лекции стало просто неправильно, так что тогда и началась новая история студенческой жизни университетов России.

Мы завершаем нашу дискуссию, но я знаю, что поступил вопрос профессору Мауреру. Если у Вас есть желание, пожалуйста, может быть, ответите? Прошу.

П. Маурер (как переведено): Спасибо большое. Да, у меня вопрос: «Мнение о ситуации с тысячами беженцев из Украины, которые приезжают на территорию России. Что Вы с этим будете делать? Какие практические шаги и меры Вы собираетесь принять, для того чтобы оказать поддержку этим людям?».

В том, что касается ситуации на Украине, которая не так чтобы очень отличалась от того, что МККК наблюдает в большом количестве стран мира, где есть конфликты… Мы всегда пытаемся как можно ближе подойти к зоне конфликта и предотвратить перемещение людей до того, как оно возникнет.

В соответствии с нашим мандатом за последние несколько месяцев мы значительно усилили своё присутствие на Украине, для того чтобы принимать участие в действиях на местах в Восточной Украине, чтобы обеспечить выполнение международного гуманитарного права, а также для того, чтобы усилить нашу гуманитарную работу в Восточной Украине, чтобы люди не должны были бежать от той ситуации, в которой оказались. Это составляет основу наших полномочий. Наш мандат связан не столько с беженцами, которые пересекают границы, но по просьбе правительств государств мы пытаемся реагировать на потребности, которые возникают у беженцев. Именно это происходит на Ближнем Востоке, это происходит сейчас с беженцами, которые бегут с Украины в Россию. На Ближнем Востоке мы не только развернули значительную программу в Сирии, мы также поддержали просьбу правительств Ливана, Иордании и Ирака помочь в решении гуманитарных проблем беженцев, которые приезжают в эти страны, и мы это делали в тесном сотрудничестве с верховным комиссаром ООН по делам беженцев. Коротко говоря, я могу сказать, что Красный Крест всегда участвует в защите людей, занимается предотвращением миграции, и мы также действуем по просьбе высоких договаривающихся сторон Женевской конвенции. Когда поступает какая-то конкретная просьба, мы реагируем на гуманитарные проблемы. Спасибо.

Н.Кропачев: Ещё раз благодарю всех участников пленарного заседания. Уважаемый Дмитрий Анатольевич, не хотели бы Вы выступить?

Д.Медведев: Мне кажется, что главное в таких заседаниях – это вовремя разойтись. Иначе всё, что было сказано, будет иметь обратный эффект.

Но в свою очередь хотел бы высказать слова благодарности всем коллегам, которые здесь присутствуют на сцене, – и господину Алаку, и господину Бернаскони, и господину Гримальди, и господину Лодхе, и господину Мауреру. И, Николай Михайлович, даже Вам за то, что Вы так аккуратно проводили нашу дискуссию. Её завершение свидетельствует о том, о чём говорил сейчас господин Маурер… Безусловно, все мы, юристы, все, кто присутствует в этом зале, даже если мы занимаемся теоретическим осмыслением правовых проблем, а тем более если мы занимаемся практической реализацией законов, так или иначе вовлечены в ткань политической жизни, и верховенство права является, может быть, той ценностью, которая объединяет сегодня огромное количество людей нашей профессии во всём мире. Мы все говорим на одном правовом языке, и неважно, к какой правовой семье мы принадлежим – к романо-германской или к англо-американской, набор ценностей у нас очень близок. Это даёт, во всяком случае, мне, надежду на то, что большое количество конфликтов и трудностей, которые сегодня переживает весь мир, будет разрешено при помощи наших с вами совместных действий.

Большое спасибо за участие в форуме!

Материал подготовили

А.В. Рагулин и И.Т. Кантюкова