Актуальные проблемы адвокатской практики

Мельников В.Ю.

Участие защитника в ходе досудебного производства[1]

Автор рассматривает вопросы, касающиеся адвокатского расследования в ходе уголовного судопроизводства. Логическим продолжением частного начала в уголовном процессе является расширение права стороны защиты на собирание доказательств по уголовному делу, которые необходимы для опровержения подозрения и обвинения, защиты прав личности. Только таким путем можно уравновесить статус субъектов стороны обвинения и статус субъектов стороны защиты в уголовном судопроизводстве.

Ключевые слова: адвокатское расследование, гарантии прав личности, конституционные права и свободы человека и гражданина, обеспечение прав и свобод человека, уголовно-процессуальное законодательство.

Melnikov V.J.

Participation of the defense during the pre-trial

The author addresses issues relating to lawyers investigation in criminal proceedings. Logical continuation of the privateness in the criminal process is the expansion of the rights of the defense by picking up evidence in criminal proceedings, which are necessary to refute the suspicions and accusations, protection of individual rights. The only way to balance the status of subjects of the prosecution and the status of the subjects of the defense in criminal proceedings.

Keywords: attorneys investigation, guarantees of individual rights, constitutional rights and freedoms of man and citizen, maintenance of the rights and freedom of the person, criminally-remedial legislation.

Конституционная гарантия на получение квалифицированной юридической помощи адвоката (ст. 48 Конституции РФ) должна истолковываться как требование активной уголовно-процессуальной деятельности защитника, направленной на оказание правовой помощи подзащитному, участие защитника в доказывании, а также на охрану прав и законных интересов подозреваемого или обвиняемого. В УПК РФ мы наблюдаем детальную нормативную конкретизацию в отраслевом законодательстве конституционного положения, логический перевод его на меньший уровень абстрактности.

Интересы личности, как интересы определенного участника уголовного процесса, выражают ее потребность в защищенности жизненно важных для нее ценностей. Защиту прав личности в уголовном процессе невозможно представить без такого участника уголовного судопроизводства, как защитник (адвокат).

Нарушение процессуальных прав защитника одновременно влечет и нарушение права на защиту обвиняемого (подозреваемого), которому он должен оказывать квалифицированную юридическую помощь. Следовательно, права и обязанности защитника (представителя), так же как и права иных участников уголовного процесса, являются объектом обеспечения прав личности в уголовном процессе.

Процессуальная деятельность защитника является разновидностью уголовно-процессуальной деятельности. Будучи производной от функции защиты, уголовно-процессуальная деятельность защитника не является однородной. Следует отметить, что УПК РФ обязанности адвоката (защитника) в уголовном процессе напрямую не установлены. Статья 53 УПК РФ указывает, что «защитник вправе». Из этой нормы следует, что адвокат имеет право использовать не запрещенные УПК РФ средства и способы защиты.

Как показало проведенное автором исследование, из общего числа опрошенных утверждают: право иметь защитника не разъяснялось им при задержании – 52 %, при аресте – 48 %.

Обвиняемые и подозреваемые в ряде случаев встречают противодействие, на что указали 14 % из них в группе опрошенных. Чаще других, по утверждению подозреваемых и обвиняемых, воспрепятствование следователем использованию помощи защитника осуществлялось путем навязывания определенного защитника (34 %), напоминаний о необходимости оплаты услуг защитника (11 %). Лишь 18 % защитников ответили, что, по их мнению, следователи должным образом выполняют обязанность по разъяснению прав подследст-

венному.

П.А. Лупинская отмечала, что в УПК РФ идея параллельного расследования заложена не была, в нем «не воспринята модель англо-саксонского судебного разбирательства, где суд полностью пассивен, обеспечивая только такой ход процесса,

который дает возможность сторонам использовать свои права в состязательном процессе»[2].

Е.Г. Мартынчик отмечал, имеются достаточные основания для выводов о том, что в то же время сложились концептуальные основы адвокатского расследования. Только в условиях функционирования адвокатского расследования имеет смысл существование и эффективное использование тактики профессиональной защиты в состязательном уголовном процессе[3].

Невозможно реформировать досудебную часть процесса, уравнять в доказывании стороны, не пересмотрев взгляды на ключевые положения теории доказательств. Теория судебных доказательств невозможна без отсутствия реальной состязательности сторон. Реализовать указанные идеи можно, введение адвокатского расследования возможно только при кардинальном изменении российского уголовного процесса в целом, которому присущи и розыскные элементы, и состязательные начала. Здесь имеются в виду предписания ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, ч. 3 ст. 86 УПК РФ и п. 3 ст. 6 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», которые развивают идеи, заложенные в Концепции судебной реформы РФ.

Перечисленные цели нового уголовно-процессуального законодательства в действующей его модели в полной мере так и не были достигнуты. Законодатель фактически закрепил неравенство сторон на досудебном производстве российского уголовного процесса. Предварительное расследование было и остается инквизиционным, с явно лишь обвинительным уклоном, ограничивающим статус личности, ее правовые возможности защищать свои права, свободы и законные интересы. Равными (в смысле математически тождественными) правами стороны наделяются лишь в стадии судебного разбирательства (ст. 224 УПК РФ), тогда как в досудебных стадиях такого равенства прав нет, сами нормы предварительного расследования остались без изменений.

Л.А. Воскобитова считает, что терминология «параллельное адвокатское расследование» не совсем удачна, так как неточно отражает существо изменений полномочий адвоката в доказывании в уголовном судопроизводстве[4]. Речь идет лишь о самой конструкции, и необходимо различать:

а) закрепление ее в законе;

б) реализацию ее в практике современного российского уголовного судопроизводства.

Параллельное адвокатское расследование, характерное для англосаксонского уголовного судопроизводства, строится на признании искового характера уголовно-процессуальных отношений. Этим обусловлено предоставление сторонам дискреционных полномочий по распоряжению иском (признание вины, возможность уменьшать обвинение по соглашению с защитой и т. п.) и с соответствующим распределением бремени доказывания между сторонами обвинения и защиты.

Уголовное судопроизводство в современной России остается в сфере публичных отношений и по своей конструкции сохранило тип смешанного уголовного процесса. Адвокат в уголовном судопроизводстве не наделен никакими властными полномочиями. Он действует исключительно односторонне в интересах своего доверителя. Поэтому его полномочия по участию в доказывании имеют принципиально иную природу, обусловленную, с одной стороны, презумпцией невиновности (ст. 49 Конституции, ст. 14 УПК РФ), а с другой – конституционной обязанностью оказывать доверителю квалифицированную юридическую помощь (ст. 48 Конституции РФ).

При построении уголовного процесса по принципу уголовно-искового производства бремя доказывания распределяется между сторонами, и сторона защиты несет бремя доказывания тех положений, которые она утверждает перед судом. Признание в российской доктрине права адвоката на проведение «адвокатского расследования» неизбежно поставит в повестку дня вопрос о перераспределении бремени доказывания и возложении на защитника определенных обязанностей по доказыванию позиции защиты. Согласно требованиям УПК РФ процессуальное бремя доказывания на защитнике не лежит. Это может порождать иллюзию, что защитник вообще освобожден от бремени доказывания по уголовному делу, что любое его заявление о фактах или непричастности подзащитного априори должно быть принято судом и подвергаться исследованию[5].

В УПК РФ законодатель акцентировал внимание на формировании процессуального статуса участников процесса, выступающих на сторонах обвинения и защиты. Закрепление совокупности прав адвоката, т. е. провозглашение их в тексте

закона, формирует материально-правовую основу для участия адвоката в доказывании. Эти нормы остались необеспеченными процедурно в силу крайне непоследовательного, несистемного и фрагментарного регулирования собственно процедуры реализации этих продекларированных прав[6].

Проблемы участия защитника-адвоката в уголовном судопроизводстве требуют совершенствования и завершения системного регулирования, серьезной работы и конкретных мер по совершенствованию практики реализации уже имеющихся положений УПК РФ и дальнейшего развития этой практики параллельно с развитием законода-

тельства.

В современном российском уголовном процессе пока существует слабая сторона защиты, по-прежнему реализующая свои полномочия посредством в основном только ходатайств, адресуемых дознавателю, следователю и суду. Дознавателями, следователями удовлетворяется не более 38 % ходатайств о дополнении предварительного следствия и проведении новых следственных действий. 27 % опрошенных защитников пояснили, что ходатайство перед его удовлетворением неоднократно отклонялось. 23 % сообщили о том, что ходатайства не были удовлетворены ни в ходе предварительного расследования, ни в ходе судебного следствия и были приложены лишь к кассационной жалобе. Обжалование защитниками в прокуратуру, в суд фактов отказа в удовлетворении ходатайств не дает положительного результата. Суды в рамках судебного контроля чаще всего отказывают в жалобах в порядке ст. 125 УПК РФ, ссылаясь на процессуальную самостоятельность дознавателя, следователя[7].

Для устранения недостатков в рассмотрении и удовлетворении ходатайств требуется более четкая правовая регламентация вопросов, связанных с разрешением ходатайств. УПК РФ однозначно не определяет, в течение какого периода времени орган расследования обязан объявить заявителю результаты рассмотрения ходатайств, а также срок, в течение которого допускается обжалование

решения об отказе в удовлетворении ходатайства[8]. Степень значимости для дела обстоятельств, об установлении которых ходатайствует защитник, обоснованность ходатайств и законность их разрешения определяет фактически только следователь (дознаватель) по своему усмотрению, на основе своего внутреннего убеждения, а это в свою очередь не исключает субъективного подхода к разрешению ходатайства. Подобного рода пробелы в правовой регламентации полномочий должностных лиц, осуществляющих производство по делу, могут способствовать нарушению прав и законных интересов защитника и его доверителя.

Оценивать ходатайства защитника, например, о приобщении к делу представленных им предметов и документов, с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности должен только суд в ходе рассмотрения и разрешения уголовного дела по существу. Есть основания также указать в уголовно-процессуальном законе, что в течение периода обжалования уголовное дело не может быть направлено прокурору для утверждения обвинительного заключения (акта) и передачи его в суд.

Уголовно-процессуальное законодательство впервые закрепило положение «защитник вправе собирать доказательства», а затем определило и пути данной деятельности (п. 1, 2, 3 ч. 3 ст. 86 УПК). С.А. Шейфер отмечал, что конструкция частных следственных действий является искусственной, нежизненной, вступает в явное противоречие с установившимися основами доказывания в отечественном уголовном процессе[9].

В УПК РФ «опрос лиц с их согласия» защитником необоснованно назван средством собирания уголовно-процессуальных доказательств (п. 2 ч. 3 ст. 86). Многие авторы все же считают такой опрос способом собирания доказательств[10]. Действительно, опрос лиц защитником с их согласия (императивное требование) может являться очень важ-

ным средством собирания информации, необходи-

мой для реальной защиты подозреваемого или об-виняемого, последующего допроса опрошенного лица[11]. Однако законодатель четко определил и ограничил круг субъектов собирания доказательств (ст. 74, ч. 1 ст. 86 УПК РФ). П.А. Лупинская отмечала, что «документы, предметы, сведения, полученные в результате опроса защитником лиц, не отвечают такому обязательному свойству доказательств, как допустимость, так как они не получены и

не закреплены в процессуальном порядке и в процессуальной форме»[12]. По мнению автора, выявленные и собранные защитником в предусмотренном порядке сведения, предметы, документы могут являться относимыми и допустимыми доказательствами (поскольку это не вызывает сомнений в свете положений ч. 3 ст. 86 УПК РФ) с момента приобщения их к делу должностными лицами, правомочными собирать доказательства путем производства следственных и процессуальных действий.

В кассационном определении Верховного Суда РФ указано, что «из смысла ст. 84 и 86 УПК РФ следует, что относимые к делу сведения, полученные защитником в результате опроса частных лиц… нельзя рассматривать в качестве показаний свидетеля или потерпевшего. Они получены в условиях отсутствия предусмотренных уголовно-процессуальным законом гарантий их доброкачественности и поэтому могут рассматриваться в качестве оснований для вызова и допроса указанных лиц… или для производства других следственных действий по собиранию доказательств, а не как доказательства по делу»[13]. Как видно, защитник не имеет права собирать доказательства, но имеет возможность собирать информацию об источниках доказательств, которые после их процессуальной проверки путем проведения следственных действий могут быть признаны доказательствами.

С одной стороны, признается существование так называемого «параллельного расследования», но отвергается возможность его проведения защитником, а с другой – отдается приоритет непроцессуальным формам собирания информации по сравнению с процессуальными[14].

Подобный подход нелогичен и противоречив.

Роль стороны защиты в уголовно-процессуальном познании менее значима, чем роль стороны обвинения. Познание, осуществляемое стороной защиты, отличается рядом особенностей. К их числу следует отнести изначальную незаинтересованность защиты в познании тех обстоятельств, которые для обвинения составляют цель и содержание познания, решении задач, которые обусловлены презумпцией невиновности[15]. Поэтому процессуальные задачи защиты определяются индивидуальной ситуацией уголовного дела и тактикой защиты. В то же время сторона защиты также вправе участвовать в доказывании, а для этого ей необходим соответствующий объем процессуальных прав. Анализ противоречий, выявление неполноты и односторонности, выдвижение оправдательной версии, обнаружение недопустимости собранных доказательств – все эти средства не могут использоваться защитой без собирания собственных доказательств[16].

Из этого можно заключить, что функциональное построение процесса предполагает не формальное (математически тождественное) уравнивание сторон по количеству предоставляемых им прав, а содержательное равенство их возможностей, соотнесенное с их функциональными целями и соответствующее этим целям. Иными словами, каждая из сторон должна получать в уголовном процессе столько прав, сколько необходимо ей для реализации своей функции. Это должны быть такие права, которые обеспечат саму возможность осуществления данной функции и решение стоящих перед стороной процессуальных задач.

Следовательно, законодатель, предоставив защитнику право собирать доказательства, по сути, признал за ним право производить адвокатское расследование[17]. Наделив защитника правами, предусмотренными ст. 53, ч. 3 ст. 86 УПК РФ, законодатель придал этой деятельности процессуально-правовой характер, включил ее в сферу доказывания по уголовным делам. Действия защитника могут быть отнесены к иным процессуальным действиям (п. 32 ст. 5 УПК РФ), хотя это и слишком общее понятие.

В ФЗ РФ «Об адвокатуре» вообще не упоминается о праве адвоката собирать доказательства. Существенные рассогласования норм УПК РФ между собой обуславливают необходимость выработки единой научной позиции по поставленному вопросу, внесения изменений в законодательные акты. Проведенное автором исследование подтверждает необходимость определения более точных границ полномочий защитника, в частности по опросу лиц с их согласия (п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ).

Для того чтобы защитники наиболее эффективно использовали право на участие в следственных действиях, необходимо гарантировать им это право путем устранения различных препятствий такому участию и внесения соответствующих изменений в уголовно-процессуальный закон. Так, защитник в ходе предварительного следствия часто находится в ситуации процессуальной неопределенности, ему неизвестен весь объем доказательственной информации, которой располагает обвинение. Следует наделить защитника правом для выявления значимых для защиты обстоятельств, как это принято в уголовном процессе всех цивилизованных стран.

Необходимо законодательное закрепление недопустимости отказа в принятии и приобщении к делу информации, представленной стороной защиты, а также законодательная регламентация порядка принятия этих сведений, предметов и документов. Требует своего законодательного решения и вопрос об ответственности за неисполнение этой обязанности[18].

Уголовное дело не может быть рассмотрено судом окончательно, если на запрос адвоката от специалиста или должностного лица не получен ответ, содержащий значимые для дела фактические данные[19]. Е.Г. Мартынчик отмечал, что «наиболее приемлемой моделью оснований и форм окончания адвокатского расследования необходимо признать установленные УПК РФ основания и формы окончания предварительного следствия и дознания, но без механического перенесения последних на основания и формы окончания адвокатского расследования»[20]. И.Н. Чеботарева отмечала, что «…адвокат должен активно и целеустремленно использовать все свои процессуальные права для выявления обстоятельств, устраняющих или смягчающих ответственность обвиняемого… перед защитником не стоит задача установить подлинные обстоятельства дела… вправе собирать только ту информацию,… которая необходима ему для отстаивания позиции защиты…»[21].

Основаниями для принятия решения о завершении адвокатского расследования являются фактические данные, достаточная информация о полноте выявленных обстоятельств дела, которыми располагает защитник, имеющие существенное значение для охраны жизненных ценностей и благ потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или частного обвинителя, причем доказательственная информация, оцененная защитником в совокупности, по внутреннему убеждению и по совести.

Основной формой завершения адвокатского расследования будет составление процессуального акта, который можно называть защитительным заключением.

Задачи адвокатского расследования ориентированы на непременное выявление обстоятельств и доказательств в интересах подзащитного или доверителя. Отсюда вытекает вывод, что адвокатское расследование может быть прекращено одновременно с прекращением уголовного дела в отношении подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. Причем производство адвокатского расследования в таких случаях может понадобиться для установления реабилитирующих оснований, а не иных, по которым уголовное дело прекратили следователь, дознаватель.

Совершенствование процедуры производства адвокатского расследования предопределяет следующие весьма существенные обстоятельства: формы окончания адвокатского расследования, в том числе и процессуальных актов, в которых отражается завершение его; тактику профессиональной защиты. Именно во взаимосвязи с проблемой адвокатского расследования и находятся названные обстоятельства. В совокупности они позволяют выстроить следующую схему: «адвокатское расследование – защитительное заключение – тактика профессиональной защиты».

В таких условиях защитительное заключение (защитительный акт) – это продукт аналитической, мыслительной, оценочной деятельности защитника как субъекта доказывания по оценке материалов, собранных дознавателем, следователем. Полная информационно-доказательственная база может быть сформирована защитником только на основе данных, полученных при производстве адвокатского расследования как составной части состязательного судопроизводства и равноправия сторон[22].

Таким образом, логическим продолжением частного начала в уголовном процессе является расширение права стороны защиты на собирание доказательств по уголовному делу, которые необходимы для опровержения подозрения и

обвинения, защиты прав личности. Только таким путем можно уравновесить статус субъектов стороны обвинения и статус субъектов стороны защиты в уголовном судопроизводстве.

Разумеется, это вовсе не означает, что в случае нарушения или ограничения прав потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика дознавателем, следователем или прокурором они не вправе поручить производство расследования своему представителю – адвокату. Как раз наоборот, такое полномочие им следует предоставить в соответствии с Концепцией судебной реформы в РФ[23].

В таких условиях кардинально изменяются роль и формы деятельности стороны защиты в целом и защитника в частности в уголовно-процессуальном доказывании с тем, чтобы им была гарантирована возможность реально участвовать в процессе доказывания в предусмотренных законом формах.

Один из вариантов нормативно-правовой регламентации видится в том, чтобы, с одной стороны, раздел VIII «Предварительное расследование» УПК РФ дополнить отдельной главой «Адвокатское расследование».

Основные понятия, сформулированные и закрепленные в ст. 5 УПК Российской Федерации, дополнить таким как «адвокатское расследование», представляющее собой урегулированную законом уголовно-процессуальную деятельность на фазе досудебного производства и осуществляемую путем производства иных процессуальных действий в целях защиты прав, свобод, законных интересов личности (потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и др.). При этом необходимо обратить внимание, в частности, на закрепление гарантий достоверности представляемой защитником информации, возможность воспроизвести условия проведения ряда процессуальных действий после того, как защитник получит с их помощью необходимые доказательства.

Статью 150 УПК РФ есть основания изменить и изложить в следующей редакции: «предварительное расследование производится в форме предварительного следствия либо в форме дознания, а также в форме адвокатского расследования». Защитник сможет совершать иные процессуальные действия по собиранию доказательств на досудебном производстве.

УПК РФ не содержит упоминания о возможности использования в процессе доказывания сведений, предметов, документов, полученных по уголовным делам в ходе частной детективной деятельности на договорной основе с участниками процесса (п. 7 ч. 1 ст. 3 Закона «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» от 11.03.1992)[24].

В отличие от частного детектива деятельность защитника по собиранию доказательств является уголовно-процессуальной, урегулированной законом, и для осуществления ее не требуется каких-либо согласований, решений и уведомлений[25]. В то же время, по мнению автора, защитник вправе и должен, в случае необходимости, обращаться к частным детективам с просьбами о собирании информации[26].

Пристатейный библиографический список

1. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: вопросы теории и практики применения (к пятилетию УПК РФ): Материалы научно-практической конференции. – М., 2007.
2. Воскобитова Л.А. Состязательность: две концепции участия адвоката в доказывании. Статья 1. Поиск алгоритма // Уголовное судопроизводство. – 2012. – № 2.
3. Доля Е.А. О доказывании и доказательствах // Уголовно-процессуальный кодекс РФ: год правоприменения и преподавания: Материалы международной научно-практической конференции. – М., 2004.
4. Игнатов С.Д. Адвокат и его деятельность в уголовном судопроизводстве России. – Ижевск, 2005.
5. Калиновский К.Б. Обоснованность уголовно-процессуальных решений в свете учения о бремени доказывания // Доказывание и принятие решений: Материалы международной научно-практической конференции, по-

священной памяти П.А. Лупинской. – М.: МГЮА, 2011.

1. Киселев П.П. Нормативно-правовые основы адвокатского уголовного расследования // Евразийская адвокатура. – 2013. – № 1 (2).
2. Лазарева В.А. О доказательствах, их допустимости и способах собирания // Уголовно-процессуальный кодекс РФ: год правоприменения и преподавания: Материалы международной научно-практической конференции. – М., 2004.
3. Лупинская П.А. Собирание доказательств. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник. – М., 2003.
4. Макарова З.В. Участие адвоката-защитника на предварительном следствии. – Куйбышев, 1978.
5. Мартынчик Е.Г. Адвокатское расследование в уголовном процессе. – М.: Юрист, 2009.
6. Мартынчик Е.Г. Основания и формы окончания адвокатского расследования // Адвокатская практика. – 2011. – № 2.
7. Мартынчик Е.Г. Правовые основы адвокатского расследования: состояние и перспективы формирования нового института и модели // Адвокатская практика. – 2012. – № 1.
8. Пастернак Н.А. Полномочия защитника в ходе участия в доказывании на досудебных стадиях уголовного процесса // Черные дыры в российском законодательстве. – 2010. – № 4.
9. Рагулин А.В. О совершенствовании законодательства в направлении охраны профессиональных прав адвокатов // Ученые труды российской академии адвокатуры и нотариата. – 2009. – № 4 (15).

10. Рагулин А.В. О праве адвоката на заявление ходатайств на стадии предварительного расследования уголовного дела // Актуальные проблемы правосудия в современном мире: Материалы международной научно-практической конференции. – Челябинск, ООО «Изд-во РЕКПОЛ», 2010.

11. Рагулин А.В. Регламентация прав адвоката-защитника на опрос лиц с их согласия и представление предметов и документов // Евразийская адвокатура. – 2013. – № 1 (2).

12. Рагулин А.В. Некоторые проблемы регламентации и практической реализации права адвоката-защитника на получение ответа на запросы // Юридический мир. – 2012. – № 8 (188).

13. Рагулин А.В. Необходимо совершенствование российского законодательства о праве адвоката на непосредственное участие в процессе доказывания // Доказывание и принятие решений в современном уголовном судопроизводстве. – М., 2011.

14. Расширение состязательности уголовного процесса на стадии предварительного расследования в свете судебной реформы // Российский судья. – 2002. – № 3.

15. Савицкий В.М. Выступление на конференции // Проблемы реформы уголовно-процессуального законодательства в проектах УПК РФ: Материалы НПК. – М., 1995.

16. Стешенко Л.А., Шамба Т.М. Адвокатура в Российской Федерации: Учебник для вузов. – М., 2001.

17. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. – М., 2005.

18. Уголовный процесс. Общая часть: Учебник. – СПб., 2004.

19. Фаткуллин Ф.Н., Зинатуллин З.З., Аврах Я.С. Обвинение и защита по уголовным делам. – Казань, 1976.

20. Частная детективная и охранная деятельность: Сб. материалов. – М., 2002.

21. Чеботарева И.Н. Участие адвоката-защитника в доказывании по уголовным делам – право или обязанность? // Доказывание и принятие решений в современном уголовном судопроизводстве. – М., 2011.

22. Шейфер С.А. Проблемы правовой регламентации доказывания в уголовно-процессуальном законодательстве РФ // Государство и право. – 1995. – № 10.

23. Щиголев Ю.В. Является ли задачей защиты установление истины по делу // Адвокатская практика. – 2000. – № 1.

[1]Исследование выполнено при поддержке Министерства образова-

ния и науки Российской Федерации, соглашение № 8558 от 07.09.2012.

[2] Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. – М., 2005. – С. 254.

[3] Мартынчик Е.Г. Правовые основы адвокатского расследования: состояние и перспективы формирования нового института и модели // Адвокатская практика. – 2012. – № 1. – С. 21.

[4] Воскобитова Л.А. Состязательность: две концепции участия адвоката в доказывании. Статья 1. Поиск алгоритма // Уголовное судопроизводство. – 2012. – № 2. – С. 22–24.

[5] Калиновский К.Б. Обоснованность уголовно-процессуальных решений в свете учения о бремени доказывания // Доказывание и принятие решений: Материалы международной научно-практической конференции, посвященной памяти П.А. Лупинской. – М.: МГЮА, 2011. – С. 59–66.

[6] Рагулин А.В. О совершенствовании законодательства в направлении охраны профессиональных прав адвокатов // Ученые труды российской академии адвокатуры и нотариата. – 2009. – № 4 (15). – С. 14–19

[7] Пролетарский районный суд Ростова-на-Дону 24.06.2009 оставил без удовлетворения жалобу защитника Ревякина М.Н. об отмене постановления от 09.07.2009 дознавателя ОД ОВД Пролетарского района Ростова-на-Дону об отказе в удовлетворении ходатайства о проведении опознания подозреваемого Т.Р.Э. Выслушав мнение участников судебного заседания, проверив представленные материалы, суд посчитал, что согласно требованиям ст. 41 ч. 2 п. 1 УПК РФ дознаватель самостоятельно производит следственные и иные процессуальные действия и принимает процессуальные решения. Действия дознавателя не противоречат требованиям УПК РФ. Дознание по делу не закончено. Согласно требованиям ст. 120 УПК РФ отклонение ходатайства не лишает заявителя права вновь его заявить.

[8] Рагулин А.В. О праве адвоката на заявление ходатайств на стадии предварительного расследования уголовного дела // Актуальные проблемы правосудия в современном мире: Материалы международной научно-практической конференции. – Челябинск, ООО «Изд-во

РЕКПОЛ», 2010. – С. 229–233.

[9] Шейфер С.А. Проблемы правовой регламентации доказывания в уголовно-процессуальном законодательстве РФ // Государство и право. – 1995. – № 10. – С. 99–100.

[10] Лазарева В.А. О доказательствах, их допустимости и способах собирания // Уголовно-процессуальный кодекс РФ: год правоприменения и преподавания: Материалы международной научно-практической конференции. – М., 2004. – С. 134–135; Игнатов С.Д. Адвокат и его деятельность в уголовном судопроизводстве России. – Ижевск, 2005. – С. 87; Уголовный процесс. Общая часть: Учебник. – СПб., 2004. – С. 209 и др.

[11] Рагулин А.В. Регламентация прав адвоката-защитника на опрос лиц с их согласия и представление предметов и документов // Евразийская адвокатура. – 2013. – № 1 (2). – С. 50–52.

[12] Лупинская П.А. Собирание доказательств. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник. – М., 2003. – С. 254; Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: вопросы теории и практики применения (к пятилетию УПК РФ): Материалы научно-практической конференции. – М., 2007. – С. 619; Доля Е.А. О доказывании и доказательствах // Уголовно-процессуальный кодекс РФ: год правоприменения и преподавания. – С. 174–178 и др.

[13] Кассационное определение ВС РФ по делу К. от 18.12.2004; Рагулин А.В. Необходимо совершенствование российского законодательства о праве адвоката на непосредственное участие в процессе доказывания // Доказывание и принятие решений в современном уголовном судопроизводстве. – М., 2011. – С. 232–233.

[14] Стешенко Л.А., Шамба Т.М. Адвокатура в Российской Федерации: Учебник для вузов. – М., 2001. – С. 66.

[15] Савицкий В.М. Выступление на конференции // Проблемы реформы уголовно-процессуального законодательства в проектах УПК РФ: Материалы НПК. – М., 1995. – С. 44.

[16] Фаткуллин Ф.Н., Зинатуллин З.З., Аврах Я.С. Обвинение и защита по уголовным делам. – Казань, 1976. – С. 127–129; Макарова З.В. Участие адвоката-защитника на предварительном следствии. – Куйбышев, 1978. – С. 8; Защита по уголовному делу: Пособ. для адвокатов / Под ред. Е.Ю. Львовой.  – М.: Юристь, 1998 – С. 44; Рассказывают адвокаты / Под ред. Г.М. Резник. – М., 2000. – С. 37.

[17]Киселев П.П. Нормативно-правовые основы адвокатского уголовного расследования // Евразийская адвокатура. – 2013. – № 1 (2). – С. 50–52.

[18] Рагулин А.В. Некоторые проблемы регламентации и практической реализации права адвоката-защитника на получение ответа на запросы // Юридический мир. – 2012. – №8 (188). – С. 14–18.

[19] Щиголев Ю.В. Является ли задачей защиты установление истины по делу // Адвокатская практика. – 2000. – № 1. – С. 54.

[20] Мартынчик Е.Г. Основания и формы окончания адвокатского расследования // Адвокатская практика. – 2011. – № 2. – С. 21–24. О необходимости составления защитительного заключения говорил, в частности, И.Л. Трунов. См.: Расширение состязательности уголовного процесса на стадии предварительного расследования в свете судебной реформы // Российский судья. – 2002. – № 3. – С. 6 и др.

[21] Чеботарева И.Н. Участие адвоката-защитника в доказывании по уголовным делам – право или обязанность? // Доказывание и принятие решений в современном уголовном судопроизводстве. – С. 241–242.

[22] Мартынчик Е.Г. Адвокатское расследование в уголовном процессе. – М.: Юрист, 2009. – С. 60.

[23] Векторные направления, обозначавшие возникновение института адвокатского расследования, определенные в Концепции судебной реформы в РФ, получили последующие законодательное закрепление в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, ст. 15, ч. 3 ст. 86 УПК РФ, п. 3 ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

[24] Частная детективная и охранная деятельность: Сб. материалов. – М., 2002. – С. 5.

[25] В п. 7 ч. 1 ст. 3 Закона «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» сказано: «В течение суток с момента заключения контракта с клиентом на сбор таких сведений частный детектив обязан письменно уведомить об этом лицо, производящее дознание, следователя, прокурора или суд, в чьем производстве находится уголовное дело».

[26] Пастернак Н.А. Полномочия защитника в ходе участия в доказывании на досудебных стадиях уголовного процесса // Черные дыры в российском законодательстве. – 2010. – № 4. – С. 88, 90.

Транспортный налог — налог, взимаемый с владельцев зарегистрированных транспортных средств. Транспортный налог относится к региональным налогам. Величина налога, порядок и сроки его уплаты, формы отчётности. Транспортный налог, вся подробная информация на сайте http://www.pnalog.ru